Алешка со слезами на глазах, прижав младшего, навзрыд плачущего брата к груди, пытался держаться молодцом.
– Не плачь, – дрожащим голосом говорил он. – Скоро дядя Рома папу приведет. И маму тоже. Мы домой поедем.
– Есть хочу, – сквозь плач пропищал младший. – И холодно. К маме хочу.
Вениамин присел на песок, вдохнул свежий морской воздух. Два дня, что он был в Крыму, он постоянно ощущал недомогание. Потом понял, что это акклиматизация. Вениамин вздохнул. Он считал, что в жизни ему здорово везло во всем. Еще в детстве грезил, как и многие его сверстники, подвигами разведчика. «Ловил шпионов», занимался спортом. Потом мечты начали превращаться в реальность. Он поступил в училище погранвойск. Через год его перевели на отделение контрразведки. После окончания его направили на Камчатку. Там он встретил хорошую девушку, женился. И вот тут все и началось. Распалась держава, которой он начал служить. Будни оперативного работника КГБ существенно отличались от его представления о работе контрразведчика. Не было головокружительных погонь, перестрелок и изнурительных преследований. Все оказалось гораздо проще. После известных событий в Москве КГБ прекратил свое существование. И о нем стали говорить как о картельном органе партии. Была создана ФСК. И вот тут растерявшегося лейтенанта Горелова подобрал его бывший начальник – полковник КГБ в отставке Палусов. И Вениамин немедленно принял его предложение влиться в ряды борьбы с захлестнувшей страну преступностью, коррупцией и прочими противозаконными проявлениями. Правда, очень скоро он понял, что их так называемая «бригада мгновенного реагирования» не что иное, как преступная группировка. Он пытался порвать с Палусовым. Особенно противно было то, что все его приближенные носят имена бывших фашистских лидеров. Сам Палусов почему-то называл себя Паулюсом.
Оказалось, что уйти от Палусова невозможно. Уход из его банды расценивается как предательство, наказание за него одно – смерть. И уже скоро Вениамин привык, что его называют Штирлицем, это он сам так назвал себя. Штирлиц, киношный герой – советский разведчик, это было хоть слабым, но утешением. Тем более что платил Палусов прекрасно. А у Вениамина родилась двойня. Когда по приказу Палусова стали убивать людей, Вениамин снова попытался порвать с ним. Но Палусов спокойно объяснил, что в этом случае несчастье может произойти с его женой или даже с детьми. И Вениамин смирился. Он сам участвовал в нескольких убийствах, чем окончательно отрезал себе возвращение к честной жизни. Но сейчас он пытался понять, ради чего Палусов пошел на похищение жены и детей Серова. Вернее, ради чего, это было ясно – чтобы заставить Серова работать на него. Но в Ялте что-то произошло. Вмешался бывший сослуживец Палусова Якин. Перед самой отставкой тот сумел добиться перевода на родину, в Крым. А уже через год Украина стала независимым государством. Правда, старые товарищи Палусов и Якин по-прежнему имели контакт. И вот сейчас Вениамин здесь для того, чтобы присланные Фигаро люди нашли исполнителя на убийство Якина. «Зачем Серов так нужен Палусову, что тот даже решился на убийство своего старого приятеля?» – спросил себя Вениамин. Но ответа не нашел, Вздохнув, перевернулся на живот. И это было последнее, что он успел сделать в жизни. Выпущенная из снайперской винтовки пуля вошла ему в затылок и застряла в верхних зубах.
Из остановившейся «Нивы» вышли молодой худощавый мужчина в темных очках и невысокая женщина.
– По-моему, это здесь. – Она махнула рукой на обнесенное покосившимся забором заброшенное двухэтажное здание.
– Точно, – кивнул мужчина. – Он про эту развалину и говорил. Значит, мальцы здесь, пойдем.
– Ты поосторожнее, – тихо сказала она. – Не напугать бы. Один из них совсем малютка.
– Петр Авдеевич, – осторожно обратился к Якину вошедший в кабинет молодой парень, – старик крякнул. Мы его покормить, как вы велели, хотели, подошли, а он готов.
– Значит, помер Данила, – улыбнулся Якин. – Но молодец, старый, так и не сказал, где Роман. Бандеровец старой закалки.
– Что делать-то? – робко спросил парень.
– Похоронить по всем правилам. И табличку с именем и датой рождения и смерти. И надпись, – неожиданно для себя расчувствовался он: – «Погиб за вильну Украину».
От сильного удара крепкий парень, врезавшись спиной в дверь, распахнул ее, влетел в комнату и растянулся на полу. Другой, схватившись руками за живот, со стоном опустился на колени.
– Что такое?! – вскочив с кровати, испуганно воскликнула Лудова.
– Здорово, Тайка, – входя, бросил пожилой мужчина в стогом костюме.
– Петр Семенович? Что это значит? – с ужасом спросила она.
– Вот я и зашел узнать, – буркнул он.
Плечистый парень поставил ему кресло-качалку. Усевшись, Петр Семенович укоризненно покачал головой.
– Это же надо, ну никак я не ожидал от тебя такого.
– Что случилось? – Закрывая руками голые груди, Таиса испуганно посмотрела на него.
– А ты не знаешь? – Повернувшись к двери, щелкнул пальцами. Таиса, заглушая крик, прижала руки ко рту. Двое парней затащили в спальню окровавленного человека в изодранной одежде.
– Твой? – строго спросил Петр Семенович. Таиса замотала головой. – А вот врать нехорошо. – Он усмехнулся. – Погляди получше. Может, все же признаешь?
Сделав робкий шаг вперед, Лудова всмотрелась в окровавленного человека.
– Отпустите, – скомандовал Петр Семенович.
Парни отступили назад. Тело с глухим стуком упало на ковер.
– Ты лучше гляди, – строго посоветовал Петр Семенович. – А то ведь я и разозлиться могу.
Подчиняясь его взгляду, один из парней, присев рядом, поднял лицо избитого. Несмотря на опухоли, синяки и кровоподтеки, Таиса узнала. Она не помнила его имени, но в том, что это был один из парней заменившего Туза Миши Гроба, была уверена.
– Я видела его, – вздохнула она. – У Мишки Гробина. Он сейчас на меня работает. Ведь Туз, сволочь…
– Насчет Туза много непонятного, – прервал ее Петр Семенович. – Как я сейчас понял, его расшмаляли твои придурки. Конечно, ты сделала правильно. Но, видишь ли, в чем дело, – он усмехнулся, – Туз и второй, какой-то летун, были уже трупами, когда их расшмаляли. Но дело не в этом! Этот дурила, – он презрительно плюнул в сторону избитого парня, – с четырьмя такими же ввалился на хату моего знакомого и пытался его пришить. А я тебе говорил, что моих знакомых, а тем более приятелей, даже если они не со мной, не трогай.
– Но я ничего не знаю про это, – растерялась Лудова.
– Неужели? – деланно изумился Петр Семенович. – А они говорили, что ты их послала.
– Подожди, – спросила Таиса, – значит, это твой человек следил за мной?
– Чего? – удивился старик. – На кой хрен я за тобой пасти буду? Я тебе, конечно, благодарен, ты меня от вышки, можно сказать, отмазала. Но не настолько, чтобы позволить тебе моих людей гробить!
– Подожди, – умоляюще проговорила она. – Ради Бога, ответь. Твой человек, где этих взяли, – кивнула она на окровавленного боевика, – на кого еще работает?
– Думай, что базаришь! – обиделся старик. – Мои…
– У него есть машина? – перебила его Лудова.
– А у кого ее сейчас нет? – Он пристально взглянул на нее.
– Так вот, Воробей, спроси этого, у кого парней Гроба взяли, на кого он работает? Он за мной следил, понял? И как, по-твоему, я должна к этому относиться? Ведь я все-таки раньше в милиции работала. Да и сейчас у меня врагов хватает. – Считая, что вопрос исчерпан, махнула рукой на дверь. – А теперь уходи! Не думала я, что ты так мне свою благодарность выразишь.
– Да я хрен забил на то, – крикнул старик, – что ты думаешь! Твои сучары моего мужика пришили! И хату его почистили! Вся деньга пропала! Ясно?! Так что, если базару не хочешь, гони монету, усекла?
– Я что-то не пойму, – Таиса всплеснула руками, – ты явился сюда, чтобы взять с меня какие-то деньги?
