Хвосты увеличиваются, трамвайные вагоны ломаются от пассажиров-висельников на буферах, подножках и сетках. Солдаты шляются без всякой надобности и в крайнем непорядке, большинство из них не отдают офицерам чести и демонстративно курят им в лицо. Мы целый месяц все парили в облаках и теперь начинаем спускаться на землю и с грустью соглашаемся, что полная свобода русскому человеку дана еще несколько преждевременно. И ленив он, и недалек, и не совсем нравственен».
Временное правительство сразу же оказалось под огнем яростной критики со всех сторон. Это была первая власть в России, которая позволяла себя как угодно оценивать – и не карала за это. Новых руководителей страны разносили в пух и прах. Керенский признавал свои ошибки:
– Мы обнаружили невероятно много невежества в государственном строительстве и слишком мало опыта в делах государственного управления.
«К Керенскому, – вспоминал певец Александр Вертинский, – скоро приклеилась этикетка «Печальный Пьеро Российской революции». Собственно говоря, это был мой титул, ибо на нотах и афишах всегда писали: «Песенки печального Пьеро». И вообще на «Пьеро» у меня была, так сказать, монополия!»
Министры Временного правительства выглядели обессилевшими и истощенными. Невероятно уставшими. Керенского винили в том, что он чересчур осторожен, ни на что не может решиться, боится пустить в ход силу. Краснобай – только говорит, но ничего не делает. Слабак!
– Легко управлять дикарю, – отвечал Керенский. – Он думает, что достаточно для этого иметь палку и всякий с палкой будет капралом. Временное правительство раз и навсегда отказалось от всех способов, которые могут напомнить способ управления царей. Мы предпочитаем погибнуть, но к насилию мы не прибегнем. Мы должны создать царство справедливости и правды.
Александр Федорович был абсолютно искренен. Но люди испугались хаоса и захотели сильной власти, на которую можно перевалить ответственность за свою жизнь.
Май. Невиданная вольница
Каждый день я буду пьяный!
Отречение императора Николая II, опустевший трон воспринимались весной 1917 года как исчезновение власти вообще. Полная свобода! Делай что хочешь! Еще в первую революцию родилась частушка, характеризующая настроения в деревне:
Правящий класс, политический истеблишмент был доволен Февральской революцией семнадцатого года. Добились чего хотели: императора нет, вся власть наша. И вдруг неприятное открытие. Выяснилось, что они в России не одни.
Существуют две России. Европеизированная и традиционная.
С Александра II шла европеизация власти. Самодержцы согласились на внутреннее самоограничение. Либеральная бюрократия в России отучилась убивать. Не могла дать приказ стрелять в 1917 году. Европеизированная Россия все получила в Феврале. Политический истеблишмент считал революцию завершенной, а для народа все еще только начиналось.
И тут на авансцену вышла другая Россия. Крестьяне, составлявшие абсолютное большинство населения страны, не хотели свергать императора. Они просили другого: прекратить войну и раздать им землю. Но крестьяне быстро осознали все выгоды нового положения. Нет царя, нет полиции, нет помещика, значит, исчезли и прежние права на землю. Ее можно брать! Динамику толпы оседлали большевики. Это было избавление от всего европейского.
Крестьяне ждали, что им раздадут помещичьи и церковные земли. А заодно мечтали избавиться от помещиков, от чиновников, от сборщиков налогов, вообще от любых начальников. И вот сбылось! В семнадцатом году крестьянин был главным избирателем. Политические партии обещанием поделить землю по справедливости и раздать ее – черный передел! – завлекали крестьянина на свою сторону. Экономическая реальность или плохо осознавалась, или не имела значения в горячке революционных дней.
Помещичьи хозяйства использовали удобрения, технику. Урожайность там была выше (см.: Вопросы истории. 2006. № 7). А у крестьян не хватало средств для приобретения агротехники и удобрений. Зависимость от капризов погоды означала беду в неурожайный год. А урожайный год тоже приносил мало прибыли: хранить зерно негде, продавали зерно перекупщикам задешево. Поэтому помещик был прежде всего конкурентом, от которого так хотелось избавиться.
I съезд Советов крестьянских депутатов проходил с 4 по 28 мая 1917 года. Большевики составили меньше 1 процента делегатов. Меньшевиков выбрали на съезд в восемь раз больше! А половина делегатов – эсеры, социалисты-революционеры. Вот главная партия, представлявшая крестьянские интересы. Эсеры ради крестьян шли на смерть.
16 января 1906 года в город Борисоглебск в сопровождении охраны прибыл советник Тамбовского губернского управления Гавриил Луженовский. Он исполнял особое поручение губернатора – с помощью казаков беспощадно усмирял крестьянские бунты. Знал, что революционеры охотятся за ним. Вышел из поезда в окружении казаков и полиции. Но они не обратили внимания на юную девушку. Это была гимназистка седьмого класса дворянка Мария Спиридонова, член тамбовской эсеровской боевой дружины.
«После первого выстрела, – писала потом Спиридонова, – Луженовский присел на корточки, схватился за живот и начал метаться по направлению от
