Делегация прибыла в Петроград, раздираемый ожесточенной политической борьбой с применением тяжелого оружия.
«Мы опоздали, – с огорчением констатировал Илайя Рут. – Колоссальный для американского народа шанс ускользнул, прежде чем мы успели за него ухватиться». Член правительственной миссии генерал-майор Хью Л. Скотт докладывал военному министру: «Мы нашли дела в весьма дурном состоянии: солдаты бегут с фронта, среди оставшихся на фронте нет никакой дисциплины, армию захватили митинговые страсти, на офицеров не обращают почти никакого внимания».
Поездка разочаровала Илайю Рута. Он телеграфировал из Петрограда госсекретарю Лансингу: «Передайте, пожалуйста, президенту, что мы столкнулись здесь с классом, насчитывающим сто семьдесят миллионов приготовишек, еще только учащихся быть свободными и нуждающихся в учебных пособиях детсадовского уровня. Они искренни, добры и порядочны, но охвачены смятением и ослеплены».
Не все были так пессимистичны. Глава американской военной миссии и военный атташе посольства бригадный генерал Уильям В. Джад сон обращал внимание на то, что даже после революции Россия все еще сдерживает 126 немецких дивизий. Поэтому ей необходимо помогать.
Историки задаются вопросом: а как бы развивались события, если бы американский президент решительно поддержал Временное правительство материально и финансово?
Не позволило бы это предотвратить развал страны и большевистский переворот? Главный советник президента по международным делам полковник Эдвард Мэнделл Хауз призывал к этому Вильсона:
– Вы не думали о переброске наших войск в Россию через Тихий океан? Они бы подкрепили силы русских.
Вудро Вильсон был готов помочь России лишь в том случае, если она продолжит войну. Временному правительству выделили кредитов на 325 миллионов долларов, но до ноября 1917 года Петроград успел израсходовать лишь половину. Главная проблема состояла в том, что российские солдаты больше не хотели сражаться.
Временное правительство выпустило «Заем Свободы», чтобы финансировать войну: «Сильный враг вторгся в наши пределы, грозит сломить нас и вернуть страну к старому, ныне мертвому строю. Только напряжение всех наших сил может дать нам желанную победу. Нужна затрата многих миллиардов, чтобы спасти страну и завершить строение свободной России на началах равенства и правды. Не жертв требует от нас Родина – исполнения долга. Одолжим деньгами государство, поместив их в новый заем, и спасем этим от гибели нашу свободу и достояние».
Святейший синод предписал духовенству и учителям церковно-приходских школ «принять самое деятельное участие в разъяснении значения займа как дела великой государственной и отечественной важности». Советы рабочих и солдатских депутатов поддержали заем: «Революции необходимы крупные денежные средства для закрепления своих завоеваний и для обеспечения их от нападения извне». Против займа выступили только большевики: «Временное правительство затягивает выгодную только для империалистической буржуазии войну».
Первые недели облигации раскупали активно. Потом подписка упала. Никто не хотел воевать.
Общеармейский съезд фронтовиков проходил в Таврическом дворце. Перед солдатами выступали министр юстиции Александр Керенский, министр иностранных дел Павел Милюков, военный и морской министр Александр Гучков. Они обещали демократизацию армии, но призывали не бросать окопы и продолжать войну.
Среди других делегатов получил слово прапорщик Николай Васильевич Крыленко, большевик, который станет первым советским Верховным главнокомандующим:
– Солдаты ждали, что революция даст ответ, когда же конец войне? Вместо него члены Государственной думы принесли лозунг «Война до победного конца, до полного уничтожения германского милитаризма». Сегодня солдатская масса открыто заявляет: «Вперед ни шагу! В наступление не пойдем. Требуем немедленного прекращения войны».
Осенью большевики взяли власть и через несколько месяцев подписали сепаратный договор со странами Четверного союза – Германией, Австро- Венгрией, Османской империей и Болгарией. Брест-Литовский мирный договор был ратифицирован 15 марта 1918 года в Москве и 26 марта в Берлине. Первая мировая война для России закончилась.
А через неделю началось новое немецкое наступление на Западе. Страны Антанты считали, что их солдаты умирают по вине большевиков, предавших товарищей по оружию. Считать врагом всю Россию, вместе с которой столько лет воевали против общего противника, – не могли. Но большевики воспринимались как подручные германцев. Именно тогда возникло противостояние западного мира и Советской России по принципиальным морально- политическим вопросам.
Уже в эмиграции вожди Временного правительства говорили: не будь большевистского переворота, Россия бы не заключила сепаратный договор с Германией. Закончила бы войну вместе с союзниками. Временное правительство не позволило бы союзникам в Версале подписать договор с разгромленной Германией на таких обидных для немцев условиях. Не появился бы Адольф Гитлер, не разразилась бы Вторая мировая…
Как могла армия развалиться?
В 1917 году все российское – и в частности армия – развалилось надвое. «Как только солдаты видели, что в трамвае едет офицер, – вспоминал очевидец, – они входили туда, садились напротив него и, громко разговаривая, курили и пускали дым ему в лицо или открыто издевались над ним и другим военным начальством».
