образом огромное состояние и ставшему уже при жизни легендой, и отозвал его в Мекку: «Халид, — сказал Омар, — вытащи свое богатство у нас из задницы и уходи».
Ираклий послал войско, чтобы остановить арабов. Омар, со своей стороны, назначил нового командующего по имени Абу Убайда, а Халид вернулся в войско под его начало. Несколько месяцев прошло в мелких стычках, и наконец арабы вынудили византийцев принять бой в труднопроходимых ущельях у реки Ярмук, на границе нынешних Иордании, Сирии и израильских Голанских высот. «Это одна из битв Аллаха», — сказал Халид своим воинам, и 20 августа 636 года Аллах наслал на христиан пыльную бурю: ослепленные, византийцы обратились в беспорядочное бегство по утесам Ярмука. Халид отрезал им путь к отступлению, и к концу битвы христиане были настолько изнурены, что многие из них без сил падали на землю и не пытались оказывать сопротивления арабам, которые добивали врага. В том бою погиб брат императора, а сам Ираклий так и не оправился после поражения. Битва при Ярмуке стала одной из решающих в истории. Византийцы потеряли Сирию и Палестину, а их империя, ослабленная войной с Персией, казалось, вот-вот должна была рухнуть как карточный домик. Впрочем, мы вправе усомниться, что судьбу империи предопределило лишь одно сражение, а не целый ряд упорных набегов арабов. Но каким бы напряженным ни было арабское завоевание, их достижение кажется поистине удивительным: крошечным отрядам погонщиков верблюдов, а некоторые из них не насчитывали и тысячи человек, удалось сокрушить мощные легионы Восточного Рима. Однако повелитель правоверных на том не успокоился. Он послал еще одно войско на север — завоевывать Персидскую империю, которая вскоре пала к ногам арабов.
В Палестине держался лишь Иерусалим под началом патриарха Софрония — ученого греческого мужа, воспевавшего в своих поэтических строфах «Сион, сияющий Сион Вселенной». Софроний едва верил своим глазам, взирая на катастрофу, постигшую христиан. Проповедуя в храме Гроба Господня, Софроний обличал грехи христиан и зверства арабов, которых он называл по-гречески
Но времени для этого уже не оставалось. Арабы устремились на город, который они называли Илия (от римского Элия). Первым из арабских полководцев город осадил Амр ибн аль-Ас — еще один сказочный витязь, искатель приключений из знатного мекканского рода, считавшийся лучшим воином после Халида. Амр, как и другие арабские вожди, знал местность очень хорошо: неподалеку от Иерусалима у него был участок земли, и в молодости он часто бывал в Святом городе. Но не только жажда добычи влекла арабов.
«Близок Судный час», — говорит Коран. Воинственный фанатизм первых мусульман подогревался их верой в Судный день. Коран не оговаривал это особо, но они знали от иудейских и христианских пророков, что события этого дня должны разыграться в Иерусалиме. И коль скоро Судный час близился, им нужен был Иерусалим.
Халид и другие полководцы присоединились к Амру, и арабские армии сомкнулись вокруг стен города. Эти отряды были, вероятно, слишком немногочисленны для штурма, и не похоже, что имели место ожесточенные бои. Софроний отказывался сдать город, если христианам и их святыням не будет гарантирована пощада, причем гарантии должны были исходить лично от халифа Омара. Амр предложил решить проблему, выдав за Повелителя правоверных Халида ибн Валида, однако того узнали и разоблачили. Пришлось вызывать из Мекки Омара.
Халиф произвел смотр не занятой в осаде части арабского войска в местечке Аль-Джабия на Голанских высотах, и, вероятнее всего, именно там иерусалимские послы встретились с ним для переговоров о сдаче. Христиане-монофизиты, составлявшие в Палестине большинство, ненавидели византийцев, и, похоже, ранние мусульмане охотно даровали свободу отправления культа своим «единомышленникам»-монотеистам.
Следуя Корану, Омар предложил христианам Иерусалима статус
Увидев Иерусалим с горы Скопус, Омар приказал своему муэдзину возгласить призыв к молитве. Помолившись, он облачился в белые паломнические одежды, оседлал белого верблюда и спустился с горы для встречи с Софронием. Византийские иерархи ожидали завоевателя — их пышные, отделанные драгоценными камнями одежды резко контрастировали со скромным одеянием Омара. Рослый и мускулистый халиф, бывший в юности борцом, вел жизнь сурового аскета и всегда носил с собой бич. Говорят, когда в комнату заходил Мухаммед, женщины и дети продолжали смеяться и болтать, но они сразу же замолкали, как только видели Омара. Именно Омар начал составлять Коран, создал мусульманский календарь и разработал многие исламские законы, причем его законы, касавшиеся женщин, были еще более суровыми, чем те, что ввел Мухаммед. Как-то, застав своего сына пьяным, Омар нанес ему 80 ударов бичом, забив до смерти.
Софроний вручил повелителю правоверных ключи от Святого города. Когда патриарх увидел Омара и его орду одетых в лохмотья арабов на верблюдах и скакунах, он пробормотал что-то насчет «мерзости запустения». Большинство воинов Омара происходили из племен Хиджаза[113] или Йемена. Они передвигались легко и быстро, носили тюрбаны и накидки и питались лепешками из верблюжьего подшерстка, смешанного с кровью, зажаренными на открытом огне. Арабы-воины сильно отличались от латников тяжелой персидской или византийской кавалерии. У арабов только полководцы носили кольчуги или шлемы. Остальные «скакали верхом на косматых, коренастых лошадях с мечами, начищенными до блеска, но
