стулом упало тело старого домушника, чья вина была только в том, что он хорошо знал Зубова.
– А ты возмужал, – кивнул заглянувший в ванную комнату Михайлов.
– Все-таки скоро двадцать будет, – хмыкнул сын, натягивая рубашку. И снова лицо сына кого-то напомнило. Но кого?
Михайлов поторопил:
– Давай быстрей. Мы с матерью уже засиделись. – Вернувшись в свой кабинет, достал альбом с фотографиями.
– Костя, – в кабинет вошла жена, – ты что?
– Да гляжу на Яшку, – перелистывая листы со старыми пожелтевшими фотографиями, ответил он. – И что-то такое знакомое вижу. Если раньше как-то внимания не обращал, то сейчас просто вот видел где-то такое лицо. Раньше он больше на тебя был похож, – рассматривая снимок бравого полковника, пробормотал он. – А сейчас вот вижу в нем что-то знакомое, и все. Может, в деда какого. Здесь даже мои прадеды имеются. Во, здорово смахивает. Верно? – показал он большую старую фотографию мужчины в костюме и бабочке. – Мой дед, – довольно улыбнулся Михайлов. – В тридцать седьмом расстреляли. – Успокоившись, встал.
Вздохнув, Нина прильнула к плечу мужа.
– Я люблю тебя, – услышал он ее шепот.
– Пойдем, – чмокнув ее в щеку, сказал он. – Дождались сына, а поговорить все никак не удается. Как ты думаешь, – весело спросил он, – невесту он себе в Англии нашел или нет?
– Если в тебя пошел, – улыбнулась Нина, – то уж не одна там невеста.
Он гулко рассмеялся. В комнату заглянул рослый парень с сотовым телефоном.
– Я же сказал! – рявкнул Михайлов. – Сегодня меня ни для кого нет!
– Это Грудов, – вздохнул парень.
Михайлов, шагнув вперед, взял сотовый и вернулся в кабинет.
– На кой тебе понадобился Зуб? – услышал он раздраженный мужской голос.
– А что? – спросил Константин. – Его…
– Мой опер ходил к Чуду. Не знаю, что там и как, но нашли его избитым, он себе пулю в рот пустил, и моего опера. Чудо в него несколько пуль всадил. На кой тебе понадобился Зуб?!
– Не ори! – зло осадил Михайлов. – У меня есть реальная возможность выйти на золото. Большое золото. А Зуб пиратствовал в тех местах. У него там полно знакомых. И тем более сейчас ему терять нечего. Он согласится на все. Я пообещаю ему новые документы и даже пластическую операцию. А когда сделает дело и я пойму, что он больше не нужен, мы избавимся от него. Когда у нас будет золото, которое будет поступать к нам постоянно, ты можешь смело бросать свою чертову работу и…
– Нет уж, до пенсии я проработаю. На задержания уже давно не хожу, крутых не допрашиваю. Так что ничего со мной не случится. А насчет золота дай Бог, потому что уж тогда я тебе буду совершенно необходим. И плата, разумеется, будет…
– Господи, неужели я тебе мало плачу?
– Но и не очень много. У тебя Яшка приехал, передавай привет от меня. Я как-нибудь загляну со своей в гости, все-таки мы с тобой давние знакомые.
– Ты где был? – ахнула открывшая дверь Вика. Пошатываясь, Матвей вошел в прихожую и, помотав головой, скользнул по стене на пол.
– Господи! – ахнула вышедшая из кухни мать. – Матвей. Что с тобой? Он ранен?
– Не ранен, – услышала Вика голос с площадки, – просто сильно пьян. – Повернувшись, увидела стоявшего с бутылкой шампанского Лупатого. – Меня зовут Николай, – сказал он. – Можно Лупатый. Не потому, что глаза вылупленные, – добавил он, – а потому, что вижу как через лупу. Очки для форсу. Вы Вика, сноха Матвея. Вы пытались найти вашего сына, но человек, который обещал помочь, убит.
Ахнув, Вика отступила назад.
– Где Антон? – плача спросила она.
– Увы, – развел руками Николай, – не в курсе. Если бы знал, то сделал бы все, чтобы вернуть вашего…
– Проходи, – услышали они голос Матвея. – Вика, – пьяно промычал он. – Лупатый должен остаться у нас. Его того, убить могли.
Снова ахнув, Виктория пригласила:
– Проходите, Николай…
– Спасибо, – кивнул он и, вытерев ноги, вошел. – Если можно, – проговорил он, – я спать лягу. Потому что я очень пьян.
– Я тоже спать, – промычал пытавшийся подняться Матвей.
Сев за руль, Зубов закурил и включил мотор. По его лицу было видно, что он чем-то недоволен. Посмотрев на притихшую дочь, Люба приложила пальцы к губам.
– Да все нормально, – сказал Зубов, – просто его снова дома нет. – Он тронул машину. И тут увидел едущую навстречу милицейскую машину. Она, развернувшись, встала поперек дороги. Зубов сунул руку под куртку и сжал рукоятку «ТТ». Из машины вышли трое в бронежилетах и двое с автоматами. Один из них, требуя остановиться, махнул жезлом. Зубов, покосившись на испуганно смотревшую на него Любу, остановил машину.
– Товарищ старший лейтенант, – увидев погоны остановившего машину, сказала Люба. – В чем дело? Мы возвращаемся с дачи домой. Нас уже третий раз останавливают! А ребенок болен. Я буду…
– Да проезжайте вы. – Он махнул дубинкой. – Здесь убийство, – не выдержал он. – Вперед.
Едва Люба села, Павел тронул машину. Посмотрев на нее, усмехнулся:
– Лихо ты его. А если бы документы стали проверять?
– И что? – улыбнулась она. – Мы вполне можем быть сожителями. Паша, – она понизила голос, – у тебя какие-то нелады с законом? Ты как-то сразу переменился.
– Привычка, – усмехнулся он. – Мне кажется, что меня снова заберут. Я сидел один раз, и ни за что. Просто нужен был виновный, и виновным сделали меня. И чувство беззащитности перед законом осталось. Только к нему прибавилось и чувство страха. – Мысленно усмехнулся: «Как по писаному шпарю».
Зубов действительно был недоволен. Человека, к которому он ездил дважды, оказывается, арестовали два дня назад. Он избил соседей. А теперь его спасла Люба. Он благодарно посмотрел на нее и неожиданно понял, что в его короткий рассказ о несправедливости закона в отношении его она не поверила.
«Умная бабенка, – мысленно отметил он. – Может догадаться, что и тогда, на шоссе, говорили обо мне».
Выйдя на трассу, увеличил скорость. Больше девяносто пяти «Москвич» не шел, и Зубов с завистью провожал взглядом обходившие его «Жигули» и иномарки.
– Дядя Паша, – неожиданно обратилась к нему Настя, – вы к нам зайдете?
Он бросил взгляд на Любу. Она тоже смотрела на него.
– А ты приглашаешь? – улыбнулся он.
– Да, – кивнула девочка. – И мама тоже. Правда?
– Конечно, – ответила мать.
– Тогда сейчас остановимся, – решил Павел, – купим чего-нибудь вкусненького. Можно было бы и вина хорошего купить. Но я за рулем, – с сожалением добавил он.
– У нас есть гараж, – сказала Люба. – Ты можешь поставить машину и переночевать у нас. А утром уедешь. Если, конечно, у тебя нет других планов.
– Нет, – улыбнулся Зубов. – Значит, сегодня у нас, – повернувшись, подмигнул Насте, – будет небольшой праздник. Ей детского шампанского можно? – спросил он Любу.
Посмотрев на умоляющую ее разрешить Настю, мать кивнула.
– А к шампанскому просто необходимы шоколад и мороженое, – заявил Зубов.
– Ты ее избалуешь, – весело заметила Люба. – Потом…
– Потом снова будем баловать, – перебил он.
Услышав «будем», Люба внимательно посмотрела на него.
– Он сказал, когда придет? – спросила Нина.
– Что ты все о нем беспокоишься? – недовольно спросил Леха. – Когда придет, тогда и…
