– О чем говорил обвиняемый с Ниммерфолем в таком случае?
– Когда?
– В день дезертирства.
– Почтительнейше протестую против слова «дезертирство». В тот день, когда, по мнению обвинения, я дезертировал, тогда как я на самом деле воспользовался лишь отпуском, данным мне на законном основании, я, как уже имел честь доложить суду, не видел фельдфебеля Ниммерфоля, а потому говорить с ним ни о чем не мог.
– Как обвиняемый попал в комнату Ниммерфоля?
– Шел по коридору, увидал открытую дверь и зашел туда.
– Почему же обвиняемому было известно, что Ниммерфоля в комнате нет?
– Потому что я издали видел его идущим по коридору.
– Кто помогал обвиняемому в бегстве?
– Почтительнейше протестую против выражения «бегство». Кроме господина ротного командира, давшего мне пропуск, мне никто не помогал оставить казармы.
– Когда обвиняемый выскочил из окна, командир полка приказал ему остановиться, окликнул по имени и назвал дезертиром. Раз обвиняемый не остановился на зов командира полка, значит, он бежал самовольно, то есть дезертировал.
– Я слышал какой-то крик, но не узнал голоса командира полка и не расслышал обращенного ко мне приказания.
– Это ложь. Голос командира полка отличается такой звучностью, что его слышит во время команды весь полк.
– Если мои слова ложь, то пусть мне это докажут. Обвинение предъявляет мне только предположения вместо доказательств!
– Куда отправился обвиняемый из казарм?
– К графине фон Пигницер.
– Что ему было нужно там?
– Я изложил мотивы в показании, данному господину военному следователю.
– Повторите их!
– Я устал и прошу прочесть показание.
– Обвиняемый боится разойтись с прежними показаниями?
– Протестую против способа выражений господина прокурора. Я пользуюсь своим правом, которого меня никто лишить не может.
Показание, в точности схожее с известной читателю действительностью, было прочитано.
– Это не подтвердилось. Графиня фон Пигницер, допрошенная по поводу этого дела, показала, что стену, где, по словам обвиняемого, находился тайник, она сломала для расширения зала и там никакого тайника не оказалось!
– А были допрошены те, которые производили ломку стены?
– У следователя не было оснований сомневаться в словах уважаемой графини. Далее ее показания значительно расходятся со всеми утверждениями подсудимого.
Был прочитан протокол показаний графини Пигницер. Аврора показала, что после того как она выдала бунтовщика Турковского, ей посылали множество писем с угрозой смерти. Потом эти письма прекратились, и она успокоилась. Когда к ней явился мнимый барон Кауниц, она не заподозрила ничего, хотя ей и показалось странным, что он явился в дом под явно вымышленным предлогом. Но как женщина она объяснила это совсем иначе, то есть подумала, что произвела на обвиняемого, которого она считала настоящим бароном, сильное впечатление. Обвиняемый предложил ей свои услуги по перестройке зала, и она приняла его предложение. Но когда он явился к ней, чтобы набросать чертеж перестроек, то за ужином так напился, что свалился на пол. Его отнесли в людскую и по вытрезвлении попросили удалиться и больше никогда не приходить. Графиня объяснила себе его посещения желанием убить ее из мести: у спящего лжебарона расстегнулась жилетка, и увидела на груди кольцо, принадлежавшее прежде Турковскому, ей стало ясно, что лжебарон был соучастником бунтовщика.
– Что может обвиняемый возразить на это?
– То, что графиня дала ложные показания.
– Чего ради станет графиня лгать?
– Из мести, – ответил Лахнер. – Желая во что бы то ни стало достать документ, обеляющий баронессу фон Витхан. Зная графиню как женщину тщеславную и чувственную, я стал ухаживать за ней, чтобы иметь возможность добыть нужный мне документ из тайника. В тот день, когда мне это удалось, графиня настолько растаяла, что мне не было иного выбора – или вызвать ее подозрительность, или нежничать с нею. При этом мне пришлось распространить свою нежность далеко за пределы того, что было бы желательно мне самому. Графиня подсмотрела, как я доставал документы, поняла, что я обманывал ее с какой-то целью, и подлила мне сонного зелья в вино. Желая отомстить мне за обман, она подменила документы и дала ложные показания. Графиня упоминает о кольце, которое она видела на моей груди. Это явно свидетельствует о том, что она обыскала меня, желая найти те документы,
