предстояло через день отправиться туда, в «п…здорез» – это новое слово, которое я там часто слышал именно в контексте рассказов про Саурку (Саурка – это неправильное название, но для сокращения Саур-Могилу иногда назвали так).
Ехали мы обратно, Альберт с переднего пассажирского сидения рассказывал про то, что надо помочь ребятам, сменить их. Спрашивал готовы ли мы. Именно спрашивал, т. к. даже те, кто призывался, ещё не были официально оформлены, и тем более не было приказа для них об отправлении на Саур-Могилу. Я вообще призываться не собирался, и когда отпуск закончится, хотел вернуться в фирму, разрабатывать дальше ПО. Но отказываться мы не собирались, не для того приехали. Помню, ещё спросил в шутку, а медаль дадите? И осёкся, подумав, что награды у нас предпочитают давать посмертно.
Эх, а как замечательно ругался старший Альберт на других водителей, которые ему мешали на дороге:
– Да чтоб у тебя хер на лбу вырос! Чтоб ты шёл, а яйца по носу шлёпали! – и ехал дальше.
– Добрейший Вы человек, – поддерживал его молодой Альберт и продолжал беседу, прерванную этой гневной тирадой.
В Краматорск приехали уже под вечер. Принял душ, постирал футболку. Пообедали в столовой. Краматорск теперь казался глубоким и спокойным тылом. Когда подходил к офицерской палатке, чтобы сдать оружие, увидел, что там уже вкопаны столбы и натянута сетка. Пару дней назад их ещё не было. Только отвернулся, уже что-то улучшили.
Вечером позвонил домой жене, предупредил без подробностей, что несколько дней, может быть, снова не буду выходить на связь. Куда еду, не говорил. Вообще телефонные разговоры в зоне – это особая тема. Меня предупреждали, что все слушают. И если в тылу слушают свои, то на линии фронта слушают чужие – у российских специалистов хорошая радиоразведка. А временами не только слушают, но и наводят по телефону. Например, у «Вихря» под Саур-Могилой было такое, что как только он включал телефон и звонил, то через пять минут на место, где засветился телефон, прилетали мины. Что же касается нас, то к нам на Саур-Могиле прилетало всегда, и сложно сказать, то ли из-за телефонов, толи нас просто увидели в хорошую оптику или с беспилотника. Или просто пришло время бомбить.
18 августа
Вылет на Саур-Могилу
Вылет был утром. На этот раз всё происходило более буднично, чем перед выездом под Горловку. Все были сосредоточены. Почти без разговоров. Налепили жёлтый скотч. Взяли оружие, загрузили вещи. Лишнего не брали – нам сказали, что придётся делать марш-бросок по серой, а может, и чёрной зоне, т. к. вертолёты там не летают. Я смотрел на дизель-генератор и думал, как мы его будем тащить в руках (?!). Как потом оказалось, идти не пришлось – доставили прямо на место. В вертолёт грузились «Лис», «Монах», Сокол, «Бродяга», «Бобёр», «Славута», «Охотник» и я. С нами летели ещё бойцы, которых я видел впервые.
Я сидел в хвосте вертолёта. Напротив десантника, который выполнял роль стрелка, – сидел у открытого иллюминатора и контролировал землю. Я тоже внимательно смотрел в иллюминатор, сканируя поверхность. Четыре глаза лучше, чем два. А вдруг внизу появится человек с ПЗРК или гранатомётом? Я понимал, что шанс его увидеть, а тем более успеть что-то сделать, – мизерный. Но когда ставка – жизнь, даже сотыми процента не стоит
