В крике от смерти

виду. А тебя в санчасть отправим. Там в санитарах ребята из придорожных кафе. Около Рамзы, помнишь, вы погуляли там? Вот трое сейчас в санчасти полы моют и жратву раздают. Они успеют тебе бобо сделать. Уж извини, Акопян, тут о государственной безопасности речь идет. Если действительно не знаешь, значит, перестарались. Если знаешь и молчишь, тогда все-таки какое-то наказание понесешь. Закон слишком мягок стал, но такое, как связь с террористами, прощать нельзя. Сутки у тебя есть. Думай.

– А за что вообще-то меня взяли? – спросил Перс. – Я, кстати, буду жаловаться прокурору, и мой адвокат…

– За хранение «ТТ» и двух обойм, – улыбнулся оперативник. – У тебя остались сутки спокойной жизни.

– Да не в курсе я о делах Роберта! – закричал Перс.

Умет

– Ну вроде все сделал, – кивнул Сергей, – пора и назад. Знаешь, а ведь я не хотел возвращаться. Думал, открою какое-нибудь дело и закончу с войной. Все-таки пора и детей делать. В общем, хотел, но… – он криво улыбнулся, – видно, не судьба. Помнишь, в Обани ты говорил, что бабы в основном ждать не умеют. Ты оказался прав. Я думал…

– Ты уже рассказывал, – напомнил Анджей. – Да не на одной той шкуре свет сошелся. Почему бы тебе, например, не сделать счастливой Аленку? Согласись, что женщина она на все сто. Все в ней хорошо. А главное – нет в глазах вопроса: а что можно поиметь с них? Чистые и честные глаза женщины сейчас большая редкость. И она на тебя, кстати, смотрела иначе, чем на меня или Катка. Да и ты на нее поглядывал.

– А ты классный разведчик, – засмеялся Сергей, – в цель попал. Но тут, видишь, что выходит… из-за нас все-таки, как ни крути, Виталий себе в сердце ножницы воткнул. А она его сестра.

– Перестань. Ты сам смог бы так жить?

– Нет. Уезжая в район боевых действий, я постоянно думаю об этом. И если мне хотя бы руку оторвет, я себя кончу. Конечно, другой скажет – ну и хрен с ней, с рукой. Но я не смогу жить одноруким. Может, и неправильно мыслю, но знаю, что в случае чего сразу себя убью.

– А тогда какого хрена ты слезы по Славянину льешь? Сейчас он не мучается и ни жену, ни дочь не терроризирует. Я был уверен, что он ни хрена с собой не сделает. Но, слава Богу, ошибся. Хотя все равно как-то немного не по себе. Надо еще в Тамбов съездить, приятеля одного навестить, а затем уйти в большой загул. Ну, чтоб весь запас денежный потратить, и все, прощай Россия. Я на всякий случай постоянно прощаюсь.

– А в Тамбове у тебя кто? – спросил Сергей.

– Знакомый по Афгану. Он там ногу потерял. Но жена его приняла, и живут они хорошо. Трое детей у них. Она учительница. Он мастерскую по ремонту телевизоров и магнитофонов открыл. Конечно, не миллионер, но на плаву держится. Я всегда перед отъездом к ним заезжаю.

– Можно и я с тобой? А потом вместе…

– Ты бы съездил в Лужайку, – перебил Анджей. – Согласись, что Аленке там не место. Ведь она учительница начальных классов.

– Значит, советуешь к Аленке съездить? – вздохнул Сергей.

– Заодно соболезнования выразишь. И денег дашь. У меня лишние имеются.

– Денег найду, – покачал головой Сергей. – Я же приехал, чтоб остаться. На счету у меня лежат.

– Ну а мне с тобой можно? – спросил Каток.

– В Тамбов или в Африку? – уточнил Анджей.

– Пока в Тамбов, – ответил Вячеслав.

– Хорошо, – сказал по телефону Ахмет, – пусть приезжает. Надеюсь, мы тут недолго пробудем.

Марият в темном платке сидела на диване и читала ваххабитского толка книгу.

– Хана Шерифу с его шавками, – подмигнул Коку вошедший Кулак. – Точнее, Шериф в бегах. Он ведь бывший мент, майор, сука. Из ментовки по состоянию здоровья ушел. Набрал своих знакомых – Кривого, Корявого. Остальных уже они набирали.

– И Перса, базар идет, хапнули, – подмигнул ему Кок. – Так что менты здорово нам помогли! – рассмеялся он. – Сейчас на…

– Менты, Кок! – крикнул кто-то на улице.

Кок вскочил. Выбитая дверь с грохотом упала на пол. В комнату ворвались оперативники. Кулак ногой отбросил одного, локтем в голову свалил второго. Удар рукояткой по голове выбил из него сознание. Кок поднял руки. Сбив его с ног, двое заломили ему руки и нацепили браслеты.

– Где Каток? – спросил вошедший майор милиции.

– А ты, ментяра, думаешь, я тебе скажу? – усмехнулся Кок. – И вообще на каком основании вы…

– Нашли, – раздался голос на террасе, – пять пистолетов, два обреза, патроны для пушек и для обреза, две лимонки. Получается, ты, Поварин, – входя, спросил Кока оперативник, – захват Умета готовил?

– Ничего не знаю, – ответил Кок. – Подложили сучары…

– Отодвиньте мебель, – кивнул оперативник на старенький диван у окна. – Там должен быть тайник.

– Кавалер, гад, сдал, – промычал Кок и выматерился.

Сковав руки застонавшему Кулаку, двое потащили его к двери.

– Башку перевяжите, – приказал майор, – кровь хлещет.

Кулак сильно ударил ногой подошедшего оперативника в колено. Вскрикнув, тот упал. Кулака стали пинать трое.

– Хватит с него, – сказал майор. – Редко кто сейчас при захвате бодается, – пробормотал он.

– Что? – опешил Каток.

– Хапнули Кока с Кулаком, – торопливо проговорил длинноволосый парень. – И еще Щуку, Чукчу и Кучерявого. Понятых звали. Нашли, видно, что-то. Скорее всего Кавалер, сучара позорная, ментов навел. Его же в Пензе хапнули.

– Опачки! – пробормотал Каток. – Вот и позавтракали баландой тюремной. Так… Ну а меня они хрен поймают. Кок меня не потащит. Кулак тоже молчать будет. Но на всякий пожарный надо куда-то…

– В ментовку идти надо, – перебил его Анджей. – Если к тебе занырнут, то самому надо топать. Мол, в чем дело? А начнешь скрываться – значит, виноват. И такого на тебя нагрузить сумеют, что без суда пожизненное получишь.

– Да, вообще-то верно, – вздохнул Каток. – А как мне провернуть все это?

– Просто топай в магазин за сигаретами, – посоветовал Анджей. – А оттуда, если не хапнут по дороге, в ментовку. Вроде, мол, говорят, меня шарите? Вот я. В чем дело? Конечно, если ты ничего за собой не чувствуешь, иначе…

– Да нет ничего, о чем бы менты знали.

– А Кавалер? – напомнил Анджей. – Он на тебя мог покатить?

– Вот оно что, – понял Вячеслав. – У Кока стволы были и пара гранат. Навел, значит, сучара. Были у меня дела с Кавалером. Но не будет же он, сука, на себя грузить лишнее?..

– Тоже верно, – кивнул Анджей.

– Тогда пошел я, – вздохнул Каток.

– Запакуй бабки в целлофан и проглоти. А то вдруг все-таки хапнут… – Анджей стал нарезать кусочками целлофан.

Вячеслав достал три тысячи рублей и начал складывать их в маленькие пакетики.

– Все-таки ты без меня в Тамбов не езди, – попросил Каток.

Саратов

Муса и Ваха крепко обнялись. Отступив, Муса осмотрел Ахаева.