До окончания занятия мы с Тавишом сидели молча. Я пытался вывести проклятую букву, а он помочь. Я никак не мог взять в толк, зачем все это нужно, но с присущим мне упорством продолжал свои попытки.
Когда я уже был готов взвыть в бессильной злобе, мастер Калио закончил чтение и отложил рукопись в сторону. Ученики тоже закончили писать, и я уже подумал, что это конец. Но радовался я недолго. Мастер дал нам небольшую передышку, после чего вновь похлопал в ладоши и все взоры устремились на него.
– Итак, пришла пора дать отдых нашим пальцам, и предоставить возможность потрудиться нашим глазам и разуму.
После этих слов, мастер извлек из-под стола большую деревянную коробку, в которой находились короткие тубусы. Пройдя меж рядов, он раздал их каждому из учеников. Взяв в руки тубус, Тавиш сорвал с одного из его концов крышечку и извлек свернутый свиток. Он аккуратно развернул его, положив на концы свитка два небольших камушка тоже находившихся на столе. Рукопись представляла из себя небольшой лист пергамента, сплошь исписанного ровными рядами закорючек, в которых я заметил также и ту букву, которую не так давно пытался написать. Я медленно проделал все то, что ранее сделал Тавиш.
В Империи обучение письму и чтению было прерогативой богатого сословия, а я был всего лишь одним из тысяч ублюдков родившихся в ее грязи. Калио это прекрасно понимал, поэтому мне достался свиток, где каждая буква была крупной и стояла отдельно. Он поручил Тавишу объяснить значение первых трех букв, а я же к концу занятия должен был их выучить.
Тавиш оказался хорошим учителем. К полудню я смог запомнить даже не три, а четыре буквы. Моим докладом мастеру и закончилось это занятие. Нас распустили на обед. Я был опустошен и раздавлен.
На обед нам выдали отвратительного цвета суп, да и на вкус он оказался не лучше. Хотя до этого я и питался, чем придётся, а порой мог голодать целыми днями, это не делало мой обед вкуснее. Запивали мы эту гадость обычной водой, что не могло не радовать, хотя и она была теплой, но, по крайней мере, не имела посторонних привкусов. Мы снова сидели все вчетвером. Клод уже доел и вылизывал тарелку, по всей видимости, ему было совершенно все равно, что есть, лишь бы набить свое брюхо. Тавиш же с недовольной гримасой водил ложкой в супе. Набирая немного, он тут же выливал все обратно.
– Тавиш если ты не будешь, то…, – Клод щенячьими глазами вперился в товарища.
– Да на, жри эти помои, – Тавиш с отвращением оттолкнул тарелку в сторону Клода, тот с готовностью ее перехватил.
– Спасибо, – промычал толстяк с набитым ртом.
– Вот сдалось мне твое спасибо, – Тавиш грустно облокотил голову на руку.
– Как можно сбежать с этого места? – по всей видимости, мой вопрос застал всех врасплох. Клод поперхнулся и закашлялся, Тавиш раззявил рот, но так ничего не произнес. Лишь Карим невозмутимо продолжил свою трапезу. Он то и ответил на мой вопрос.
– Никак. Попытаешься, умрешь.
– Ты что совсем сдурел, – Тавиш наконец смог выговорить хоть слово. – Никогда больше не произноси это вслух. Я же тебе говорил. С Убежища только три выхода: умереть, закончить обучение или стать Искателем, но это практически что умереть. Никто не знает нашего расположения, кроме здешних мастеров. Окружающие нас леса полны ловушек и прочей гадости. Да и мастера пристально следят за нами. Так что пытаться бежать глупо и бесполезно. Тебя вернут и прилюдно казнят. Максимум куда ты можешь попасть – это озеро. Старшие ученики частенько сбегают туда по ночам. Но я нисколько не сомневаюсь в том, что мастера знают о каждом их шаге, просто позволяют немного развлечься.
– А как же Искатели? Они ведь знают, как сюда попасть.
– Пффф. Конечно же, нет. Даже полноценный наемный убийца не знает сюда дороги. По окончанию нас выводят отсюда связанными с закрытыми глазами специальными тропами. И лишь когда ты прославишься и удостоишься звания мастера, только тогда тебе будет позволено узнать дорогу к Заел- Моутану. Но вольных мастеров очень мало, остальные же, как видишь, здесь обучают молодых убийц. А Искатели это сильно провинившиеся в чем-то, но по каким-либо редким причинам прощенные, они выполняют особую работу по поиску новичков, но их ни в коем случае нельзя считать полноценными убийцами. Нет, они не знают дороги. Они приводят учеников в условное место, а оттуда их уже забирает один из мастеров.
– Но магистр сказал, что Клэйборн лично принес меня сюда.
– Это исключено. Если только он…
– Мастер, – закончил я за Тавиша. – Да я, кажется, вспомнил, что магистр сказал, что Клэйборн единственный из Искателей удостоившейся звания мастер.
– Да ну. Тогда тебе повезло, тебя выбрал один из мастеров. Интересно, что же он такое сделал что его…, – он не договорил, потому что Клод зашелся в диком кашле, по всей видимости, подавившись супом.
Его кашель привлек проходившую мимо небольшую группу учеников. От них отделился крепко сложенный парень среднего роста. Длинные черные волосы ниспадали до его плеч, глаза были тусклыми и пустыми, а на лице играла ехидная улыбка. Он вплотную подошел к Клоду и с силой ударил его по спине.
– Что толстяк, жрешь в две глотки, отнятую у малыша Паледо еду. Как же нехорошо ты поступаешь. За это надо наказывать.
