теплые, и походили скорее на дождливую и мерзкую осень в этих краях. Здесь же шел снег, конечно же, для учеников с севера материка, эти зимы не были суровыми, но для мальчишки с юга Империи она была неприятной неожиданностью.
Когда наступила вторая весна моего пребывания в Убежище, нам объявили, что нас ждут небольшие испытания и те, кто их пройдет, перейдет из звания младший ученик в ученика. Все мы с нетерпением и некоторым волнительным страхом ждали этого дня. Я же почему то был спокоен как никогда, и день испытаний я встретил без какого-либо волнения, чего нельзя было сказать об остальных. Клода откровенно трясло, и понятно почему, ведь у него, как ни у кого другого были все шансы провалить испытание. И остаться еще на год в младших учениках. Тавиш постоянно пытался шутить, но из-за волнения у него ничего не выходило, шутки были откровенно глупыми и несмешными. Даже, обычно невозмутимый, Карим, ходил из угла в угол, бормоча что-то себе под нос. Я же молча лежал на кровати и смотрел в потолок.
Когда мы услышали сигнал, призывающий нас к началу занятий, я вместе со своими товарищами покинул свою комнату и, влившись в основной поток учеников, направился к выходу.
Первой проверкой знаний было умения письма и чтения. Мастер Калио рассадил нас по одному за стол и раздал каждому по чистому листу. Он достал небольшой свиток и стал зачитывать его вслух, мы же должны были все записывать на пергамент. Я еще плохо умел писать, хотя знал уже все буквы и довольно сносно объединял их в слова, но делал при этом очень много ошибок, да и мой подчерк оставлял желать лучшего. Мне было тяжело переписывать текст, а уж воспринимать его и записывать на слух, было совсем тяжко. Но мне повезло. Передо мной сидел Тавиш, а уж он то в этом был мастак. Столы стояли довольно близко друг к другу. Я потрепал Тавиша за плечо, тот оглянулся, и понимающе кивнув, сдвинулся немного в сторону, открывая свои записи. И я все что успел, списал у Тавиша. По окончанию письма мастер собрал у нас пергамент с нашими записями и раздал нам свитки с текстом. Мы приступили к чтению. Каждый из нас должен был прочитать часть написанного в свитке. Один начинал, а остальные должны были внимательно следить за ним по тексту. Когда Калио останавливал его, к чтению приступал следующий, с того места, где закончил предыдущий ученик. Текст был отрывком из истории Империи, когда Император Кассель отвоевал северные земли у народа гра, и основал там новые преториаты, хотя гра, и поныне оставались коренными жителями и многие из них по сей день не приняли господства Империи и доставляют ей неудобства. Но гра осталось слишком мало, чтобы дать серьезный отпор, и с каждым годом их становиться все меньше и меньше. Пока я вдумывался в смысл, мастер Калио слушал Тавиша. Тот читал с выражением и интонациями, подыгрывая некоторым пафосным момент. Да уж, он отлично владел своим языком. Но это не могло длиться вечно, мастер подал знак и Тавиш замолчал, предоставляя возможность продолжать мне. У меня перехватило дыхание. Мое чтение, если честно, было отвратительным, да и отрезок текста мне достался не лучший.
Я медленно начал читать, водя пальцем по нужным строкам. Тавиш шепотом пытался мне помочь пока не получил замечание в свою сторону, после чего он молча потупился в свой свиток. Я остался наедине с текстом. Все шло более-менее ровно, пока я не наткнулся на имя одного из вождей народа гра. Впоследствии я на всю жизнь запомнил это имя: Грааш-трог. Я с трудом прочитал первую часть имени и запнулся на второй. Я еще несколько раз попытался прочитать это имя, но у меня ничего не вышло. Вокруг послышались злорадные смешки, мастер Калио остановил меня и дал продолжить Клоду, тот справился с этой задачей лучше меня.
Когда все дочитали, мастер собрал у нас свитки и отправил на следующую часть испытания. Это была алхимия. Мастер Садио рассадил нас по одному и выдал каждому индивидуальное задание. Мне надо было сварить слабое зелье для лечения небольших ран. Если честно мне больше нравилось варить яды, но зелье, которое я должен был изготовить, было простейшим, поэтому я не переживал. Мастер выдал каждому по ступке, песту и нескольку пучков различных трав, некоторые из них могли понадобиться, а другие нет. Я огляделся. Карим сидел во втором ряду, через человека от меня. Я же был на четвертом. Ближе всех сидел Тавиш, но он тоже не особо разбирался в алхимии, поэтому полагаться на него было нельзя.
Мастер Садио вышел на некоторое время, а потом вернулся с новой группой испытуемых. Часть нашей группы встретила их дружественным свистом. Это были девушки. Мы редко их видели, у них был иной распорядок. Изредка мы пересекались, но с ними никто не заговаривал, все, что могли парни это глазеть, да отпускать глупые и колкие шуточки.
Девушек пришло немного, и они расселись на свободные места. Практически все девчонки сели на мой ряд и лишь некоторые на третий. Тавиш глупо осклабился и подмигнул мне. Я молча послал его куда подальше. Черноволосая девушка, севшая передо мной, медленно повернула голову. Это была Шейла. Она озорно улыбнулась мне, я лишь смущенно кивнул. По всей видимости, вид у меня был глупейший, потому что глазевший на меня Тавиш тихо хихикнул и прикрыл лицо руками, за что и получил плеткой по спине от мастера Садио. После этого ему было уже не до смеха. Зато меня это повеселило изрядно. Шейла тоже широко улыбалась. Меня это смутило еще больше. Опыта в общении с девушками у меня не было. Когда она отвернулась, я облегченно вздохнул и сосредоточился на задании. Мастер Садио дал знак приступать.
Я разложил все травы, часть из них я знал хорошо, а о назначении других мог лишь догадываться. И к моему огромному разочарованию здесь не было некоторых трав, которые я хотел пустить на изготовления зелья. Корень корлама был ядовит, лепестки сапреллы, если их заварить снимали жар и головную боль, трава сарифи точно была лечебной и входила в состав моего зелья, как и кора дерева карвифа. Я сразу отложил их в сторону. Не хватало листьев ладена. Из трав остались лишь крестовидные листы марвы применения, которым я не знал, и желтые засушенные лепестки цветов чьего названия я не ведал вовсе.
Я поглядел на Тавиша. Тот покрутил в руках чабрец, потом понюхал его, громко чихнул и положил обратно на стол. Да, похоже, у него положение было
