Она стала нащупывать в своем кармане кость пальца Амы. Найдя ее, она зажала ее в кулаке. Почувствовав подступивший к горлу ком, похожий на кусок толстого разбитого стекла, она сглотнула и закрыла глаза, чтобы сдержать подступившие к ним горячие слезы, и… и почувствовала на своих губах его губы. Он стал целовать ее лицо и глаза, кожа вокруг которых была соленой на вкус, а она, глубоко вздохнув, обвила его шею руками. Он снова поцеловал ее в губы и, обхватив руками за талию, притянул девушку к себе и с силой прижался к ней своим телом. Зарывшись лицом в роскошные волосы Ямины, он стал целовать ее шею. Она открыла глаза и, посмотрев куда-то поверх его плеча, увидела, что из-за полоски света, проникающего в этот подвал сверху через щель в доске, от них двоих падает на стену тень.
Ей тут же пришла в голову мысль о том, что они – любовники, прячущиеся в темноте. Она услышала в своей голове голос Константина, рассказывающего историю о вероломной императрице, и вспомнила, как в ее ладони покоилась прохладная ладонь ее принца. Она поняла, что все еще любит его, – так же, как и раньше. Она стала отталкивать Джона Гранта и пятиться прочь, едва не теряя равновесие в своем отчаянном стремлении отстраниться от него.
– Что-то не так? – спросил он.
– Прости, – сказала она. – Я хочу… я думаю…
– Что-то не так? – повторил Джон Грант.
Его голос был тихим и встревоженным. Ямина смутилась. Она снова испытывала желание оказаться в его объятиях, но изо всех сил старалась подавить свои чувства.
–
– Не понимаю, – сказал он.
Она замерла, тяжело дыша и чувствуя, как сильно бьется сердце. Его удары были похожи на удары кулаками по двери, которые делает человек, оказавшийся запертым за этой дверью. Пытаясь успокоиться и найти какое-то объяснение своему поведению, она мысленно перенеслась назад во времени, чтобы услышать голос матери.
– Когда я была маленькой, моя мать часто рассказывала мне о душах-близнецах, – сказала она.
Он тяжело выдохнул через нос и покачал головой.
– Что?
– Она узнала об этом от своей няни, которую звали Ама.
Ямина снова засунула руку в карман, нащупала в нем маленькую кость и потеребила ее пальцами так, чтобы почувствовать ее контуры.
– Ама рассказала моей матери, а моя мать рассказала мне, что большинство людей путешествует через вечность в одиночестве, однако у некоторых – очень немногих – счастливчиков имеется близнец. Они не похожи друг на друга, но между ними имеется какая-то… какая-то связь, я думаю. Иногда, в каких-то своих жизнях, такие близнецы встречаются. Они могут оказаться мужем и женой, родителем и ребенком. Порой один из них уже старый, на склоне лет, а второй – еще только родился на белый свет и стоит в начале жизненного пути.
Джон Грант не сводил с нее пристального взгляда. Он никогда не слышал ничего подобного, но неудержимое влечение к ней заставляло его ждать и слушать то, что она говорила.
– И это означает… – произнес он в ожидании продолжения.
Ямина вздохнула и опустила глаза, уставившись в пол.
– Я не знаю, что это означает, – сказала она. – Я всего лишь чувствую… И я знаю, что ты оказался сейчас здесь, в этом городе, рядом со мной, отнюдь не случайно.
Джон Грант поднял руки вверх с таким видом, как будто сдается и признает свое поражение.
– Я не понимаю, – медленно проговорил он, чеканя каждое слово.
– Я тоже.
Подняв глаза, Ямина встретилась с ним взглядом, а затем, глубоко вздохнув, продолжила:
– А еще я помолвлена. Мне предстоит выйти замуж.
– Замуж? – спросил он. – Расскажи мне об этом.
– Да, замуж, – кивнула она. – Через три дня.
Внезапно почувствовав настойчивое желание оказаться при ярком дневном свете и в том мире, который находился выше их, Ямина пошла очень быстрым шагом – почти бегом – к деревянным ступенькам, но не успела она преодолеть и половины расстояния до них, как Джон Грант поймал ее за руку и заставил повернуться к нему.
– Как ты можешь выйти замуж через три дня? – спросил он. – Ведь ты находилась в тюрьме, когда мы тебя нашли, и сидела взаперти, как какой-нибудь преступник. С невестами так не поступают.
– Тут слишком много нужно объяснять, – сказала она.
Она попыталась высвободиться, вырвать свою руку из его руки, но хватка юноши оказалась неожиданно крепкой.
