федеральными войсками.
– Но, – удивленно посмотрел на него Лечи, – вы же…
– Так нам надо. Ты выведи нас туда, где мы можем проскочить незамеченными. Такие места еще наверняка есть. А уж дальше, как говорится, что Бог даст.
– Значит, вы… – заметно растерялся чеченец.
– Какая разница, кто мы! – разозлился Бабич и, прищурившись, шлепнул себя по кончику носа указательным пальцем. – Или ты только агентам армии помогаешь? Очки набираешь?
– Перестань, – попросила Малика. – Он же друг Исламбека…
– Тогда так, – немного помолчав, решил чеченец. – Сегодня кто-нибудь из вас, лучше Малика, она чеченка, поедет со мной за девочкой и Марият. Через три дня я тоже буду уходить из Грозного, пойдете со мной. Надеюсь, – усмехнулся он, – Азербайджан вас устроит?
– Вполне, – кивнул Денис.
– Тогда так и сделаем.
– Другая музыка, – хмыкнул Борис. – И мотив приятней.
– Я поеду в город, – тихо сказала Марият. – Малики нет уже три дня. Может быть, с ней что-то случилось. Я должна узнать.
Старик, перебирая четки, остро взглянул на нее и кивнул. Марият шагнула к двери, но остановилась и, повернувшись, поклонилась:
– Спасибо вам за все. Спасибо.
– Время наступило, – пробормотал старый чеченец. – Женщины воинами стали. Уважение к старикам пропало. Раньше, когда советская власть была, в Аллаха так не верили, но и в то же время верить не запрещали. Было высшее духовенство, и праздники исламские были. А теперь, – он махнул рукой, – Чечня воюет против России. Чечня столько лет была частью России, и вдруг война. – Он покачал головой.
– Где дядя Боря? – спросила Маша. Тетя Настя прижала ее к себе, погладила по голове.
– Он придет, – только чтобы успокоить девочку, сказала она. – Обязательно придет, он же тебе обещал.
– Когда? – всхлипнула Маша.
– Скоро, – попробовала утешить ее женщина. – Он за тобой обязательно придет.
– Я без него боюсь. В окно смотрю, а там эти дядьки бородатые. Я боюсь их! Они у меня маму забрали, бабушку убили.
– Господи, – прошептала тетя Настя, – что же такое делается?
Марият вышла со двора, прикрыла калитку, медленно пошла по тротуару. Увидела ехавшую навстречу «девятку». Машина, замедлив ход, стала останавливаться. Марият испуганно посмотрела на нее и торопливо пошла назад. «Девятка», догнав ее, остановилась.
– Куда торопишься? – оскалясь в насмешливой улыбке, спросил открывший дверцу бородач. – Смотри! – Он махнул на сидящего рядом смуглолицего мужчину в тюрбане. – Жену ищет. Поехали с нами? – Марият почти бежала, но машина быстро поравнялась с ней. – Стой, женщина! – крикнул водитель, молодой чеченец. – Ты кто?
Марият остановилась.
– Чеченка, – тихо, испуганно ответила она. – Племянница Абукарова Али. Я вот здесь живу, – показала она на дом, из которого только что вышла.
– Точно? – Бородач вылез из машины.
Марият закивала. В воротах показался старик с суковатой палкой.
– Нет бога, кроме Аллаха, – поклонился ему бородач, – и Магомет пророк его.
Старик сердито взглянул на Марият и сурово сказал:
– Иди домой, женщина.
Сидевшие в машине расхохотались, и машина рванулась вперед. Бледная Марият вбежала в калитку.
– Куда ты пошла? – упрекнул ее старик. – Видишь, что происходит? Потеряли веру и честь, ничего не осталось! – сплюнул он и, огладив бороду, что-то пробормотал.
Сидевшая у окна Маша, ахнув, вскочила и побежала к двери.
– Господи! – всполошилась тетя Настя. – Ты куда это, девонька? – Она пошла следом. Маша не смогла открыть тяжелую дверь и остановилась.
– Малика! – Улыбаясь, она махнула рукой на окно. – Мы у нее были. Тетя Малика.
Тетя Настя выглянула в окно и увидела идущую к дому от белой «шестерки» чеченку.
– Кто такая Малика? – разглядывая одетую в камуфляж девушку, испуганно спросила она.
– Я с дядей Борей у нее была. Она хорошая.
– Можно? – В приоткрытую дверь после короткого стука заглянула Малика.
Маша, радостно взвизгнув, чем очень удивила тетю Настю, бросилась к девушке.
– Машенька, – приподняв ее, улыбнулась Малика. Увидев хозяйку, опустила девочку и виновато улыбнулась: – Вы тетя Настя?
– И что? – внимательно разглядывая Малику, сухо отозвалась та.
– Мы от Бориса. Он просил передать вам деньги. – Малика достала из кармана завернутые в платок деньги. – И в машине продукты для вас. Маша поедет с нами.
– Спасибо, – вздохнула тетя Настя. – А Борис где? Здоров он? Или, может…
– С ним все хорошо. Извините, но нам нужно ехать. Сейчас принесу продукты.
– Ты веришь ему? – стоя у закрытого занавеской окна, спросил Борис.
– Да, – кивнул Денис. – Мне показалось, что он не играет. Правда, сначала он решил, как ты подметил, набрать очков у федералов. Лечи – торговец крупного масштаба и наверняка имеет клиентов в России. Именно на этот случай он и решил помочь людям федералов. Он был явно разочарован, когда ты выложил ему правду. Но он не сдаст.
– Твоими бы устами мед или пиво пить, – буркнул Борис. – У меня такое чувство, что нам просто дико везет. Боевики, об этом говорят все, опытные воины. А нам попадались…
– Ты забыл ситуацию у дома Малики. Если бы не авиация, нас бы там и положили. Если ты говоришь о наймитах, то это не воины, а так, хулиганы с оружием. С рынком нам повезло, потому что мы не знали города, тем более что там наверняка искали людей из «Альфы» или «Вымпела». Никто не мог даже подумать, что какие-то авантюристы рискнули отмочить такой номер.
– Наверное, ты прав. В доме у Исламбека, если бы не Гуча, нам бы крышка. Там были не боевики, а кровники Исламбека. Как ты смотришь на то, чтобы…
– Отрицательно, – не дослушал его Денис. – Нам надо уходить из Грозного. Лечи – наша последняя надежда. К тому же нужно как-то узнать о парнях. Так что уходим с ним.
Марият сидела, положив руку на подоконник, и смотрела в окно. В ее глазах был страх. Она боялась, что боевики вернутся. В Чечне давно перестали уважать почитаемую раньше старость. Кое- где старейшины еще имели право голоса и даже решали какие-то вопросы, но не в Грозном. Боевики уехали, но вполне могли вернуться вечером.
– Малика, – прошептала Марият. – Где ты? Где Денис?
И тут увидела остановившуюся у дома машину. Испуганно вскочив, схватила с кровати винтовку. Передернув затвор, дослала в ствол патрон.
Увидела в оптическом прицеле шедшую от калитки подругу. Облегченно вздохнув, положила винтовку и бросилась к двери, но тут же вернулась к окну.
– Малика! – Она помахала рукой.
– Выходи, – улыбнулась Малика, – мы за тобой приехали. И быстрее.
– Винтовку оставить? Или брать?
– Женщина с оружием на улице Грозного – солдат из ополчения Масхадова. Без оружия – возможная утеха для пьяных славянских наймитов или даже для чеченских уголовников.
Кивнув, Марият начала собирать вещи.
– Опаздывает, – посмотрел на часы крупный чеченец в камуфляже.
– Думаешь, согласится? – спросил сидевший за столом младший Басаев.
