листка бумаги.
— Меня пригласили зайти, — сказала она, разворачивая листок и смахивая с него табачные крошки, — к мистеру Бакстеру в десять часов.
— Пройдите через эту дверь, поверните налево, кабинет номер сто семнадцать. В конце коридора.
— Спасибо.
Хотя Марта старательно отряхивала зонтик на коврике у входа, мокрый след продолжал брызгами тянуться за ней по мраморному коридору. Дверь в комнату сто семнадцать была широко открыта, и она увидела долговязого человека в очках с темной тяжелой оправой, который склонился над письменным столом, сосредоточенно изучая лежащий перед ним лист бумаги.
— Мистер Бакстер?
— Да, заходите, пожалуйста. Разрешите мне повесить ваш плащ, а то он совсем промок. Ну и погодка! Иногда мне кажется, что вся эта страна того и гляди уплывет в море. — Он поставил раскрытый зонтик на свою мусорную корзину, повесил плащ и закрыл дверь. — Итак, вы…
— Марта Хансен.
— Ну конечно! Я ждал вас. Садитесь сюда, пожалуйста.
— Я по поводу паспорта, — сказала Марта, садясь на стул и открывая на коленях сумочку.
— Вы позволите взглянуть на него?..
Марта передала Бакстеру свой паспорт и наблюдала, как он переворачивает страницы и пытается прочесть смазанные визы и печати таможен. Потом он сделал какие-то пометки на желтой промокательной бумаге.
— Вы, похоже, любите путешествовать, миссис Хансен.
— Это благодаря мужу, он пилот САС. Билеты нам почти ничего не стоят, так что мы много разъезжаем.
— Вы счастливая женщина. — Он закрыл паспорт и посмотрел на Марту, подняв брови над оправой очков. — Послушайте, ведь ваш муж — Нильс Хансен, датский летчик? Тот самый, о котором столько писали в прессе?
— Да. С моим паспортом что-то не так?
— Нет-нет, все в порядке. Вам действительно повезло — быть женой такого человека. Скажите, а этот кулон, который вы носите, — он с Луны? Его фотографии обошли все газеты.
— Да. Хотите посмотреть?
Она сняла цепочку через голову и протянула кулон Бакстеру. Это был обычный кристалл вулканической породы, необработанный обломок, вставленный в серебряную оправу. Камень из другого мира.
— Я слышал, вам предлагали за него пятизначные суммы. Будьте поосторожнее с ним. — Он вернул ей кулон. — Мне Хотелось взглянуть на ваш паспорт просто для проверки. У нас возникли осложнения с паспортом, у которого почти такой же номер. Мы должны были убедиться, понимаете? Надеюсь, я не причинил вам излишнего беспокойства?
— Нет, разумеется.
— И все же я приношу свои извинения. Но вы знаете, как это бывает. Такие вещи никогда не могли бы случиться дома, но, когда американские граждане живут за границей, приходится много времени тратить на бумаги. — Бакстер похлопал паспортом по столу, не делая, однако, попытки вернуть его Марте.
— Мой дом здесь; — с вызовом сказала она. — Ну конечно. Я просто неудачно выразился. В конце концов, ваш муж — датчанин. Хотя вы все же сохранили американское подданство.
Он улыбнулся Марте, потом отвернулся к окну и посмотрел на падающий дождь. Она крепко стиснула ладони поверх сумочки и ничего не ответила. Бакстер повернулся обратно, и Марта вдруг заметила, что у него абсолютно пустая улыбка, без проблеска сочувствия или доброжелательности. Бутафория — такая же, как и стекла в оправе, придающие ему вид этакого умника-очкарика.
— Вы, должно быть, преданная американка, — сказал он, — если решили не менять гражданство, несмотря на брак с иностранцем — вы замужем уже семь лет, не так ли? Я не ошибаюсь?
— Я… я никогда не задумывалась над этим, — еле слышно прошептала она, удивляясь самой себе. Почему она не скажет ему, чтобы он не лез не в свое дело? Не заберет паспорт и не уйдет отсюда? Может быть, потому, что Бакстер произнес вслух то, в чем она не решалась признаться самой себе?
— Вам нечего стыдиться. — На его лице снова появилась улыбка. Преданность родине может казаться старомодной, но от этого она не утрачивает своей ценности. И не верьте, если вас попытаются в этом разубедить. Нет ничего плохого в том, что вы полюбили своего мужа, в чем я не сомневаюсь, вышли за него замуж и все-таки сохранили американское гражданство, данное вам от Бога. Никто не сможет лишить вас его, так что не отказывайтесь от него сами.
Он четко расставлял точки в своей речи, постукивая паспортом по столу. Марта не знала, что ответить, и потому молчала. Он кивнул, словно ее молчание подтверждало его слова.
— Как я понял из газет, ваш муж управлял кораблем с далет-двигателем, который побывал на Луне. Он, должно быть, храбрый человек.
Ей пришлось хотя бы кивнуть в ответ на это заявление.
— Весь мир смотрит сейчас на Данию, ожидая, что она станет лидером в космической гонке. Это просто какой-то скверный анекдот, что такая маленькая страна будет впереди Соединенных Штатов. После того как мы потратили миллиарды долларов и погибло столько смелых людей. Большинство американцев не считают это справедливым. В конце концов, Америка освободила эту страну от немцев, и не чьи-нибудь, а именно американские военные, деньги и оружие поддерживают НАТО в боевой готовности, чтобы защитить эту страну от русских. Пусть они обогнали нас на старте. Но космические гонки — это серьезное испытание, и маленькая Дания не сможет пройти его в одиночку. Или вы думаете иначе?
— Я действительно не знаю, мистер Бакстер. Думаю, они смогут…
— Вот как? — Улыбка исчезла. — Далет-эффект — это не просто новый космический двигатель. Это власть над миром. России стоит только руку протянуть, чтобы заграбастать ее. Вам бы не хотелось, чтобы так произошло, верно?
— Конечно, нет.
— Правильно. Вы американка, настоящая американка. Если далет-двигатель окажется в руках у Америки, на земле будет мир и спокойствие. А теперь я скажу вам еще кое-что, строго конфиденциально, поэтому постарайтесь не разглашать эту информацию. Датчане не согласны с нами по этому вопросу. Некоторые фракции левого крыла правительства — в конце концов, они ведь социалисты, не так ли? держат все эти сведения закрытыми от нас. И нетрудно понять, почему, вы согласны?
— Нет, — возразила Марта. — Дания не такая, я имею в виду этих людей в правительстве. Они не испытывают никакой любви к русским. Вам не о чем беспокоиться.
— Вы немного наивны, как и большинство людей, когда дело касается международного коммунизма. Их агенты внедрились повсюду. Они похитят далет-двигатель у свободного мира, если мы не опередим их. Вы можете помочь нам, Марта.
— Я могу, конечно, поговорить с мужем, — быстро сказала она, чувствуя, как от страха похолодело в груди. — Но это ни к чему не приведет. Он всегда сам принимает решения. К тому же я сомневаюсь, что он сумеет повлиять на кого-либо…
Она умолкла, увидев, как Бакстер медленно и выразительно покачал головой.
— Я не это имею в виду. Вы знакомы со всеми, кто участвует в этом проекте, бываете у них дома. Вы даже посетили Институт атома…
— Откуда вам это известно?
— …и поэтому знаете о происходящем намного больше тех, кто не связан с проектом. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов…
— Нет, — задохнувшись, проговорила она и вскочила на ноги. — Я не могу этого сделать. Вы не имеете права просить меня об этом. Верните мне паспорт, пожалуйста, мне пора идти.
Холодно посмотрев на нее, Бакстер бросил паспорт в ящик стола и задвинул его.
— Я вынужден оставить его у себя. Простая формальность. Надо сверить номер с записями в архиве. Зайдите ко мне на следующей неделе. Регистратор в холле назначит день и час. — Он подошел к двери и
