Против собора – Архиерейский дом, где живут около десятка разных архиереев, побросавших свою паству; из них никто не дерзнул прийти помолиться за упокой души Того, кто был для них не только Царем, но и Помазанником Божиим.
Из старших чинов на панихиде были я, Розанов, Хрещатицкий и уралец – генерал Хоротхин; остальные постарались забыть о панихиде, чтобы не скомпрометировать своей демократичности.
После панихиды какой-то пожилой человек, оглядев собравшихся в соборе (несколько десятков, преимущественно старых офицеров), громко произнес: "Ну и немного же порядочных людей в Омске"».
Между тем большевики были правы: царь мог стать живым знаменем. И главное – объединяющим знаменем.
В Белом движении подчинялись закону, который еще в XVIII веке сформулировал русский вельможа Артемий Волынский: «Нам, русским, хлеба не надо, мы друг друга едим и тем сыты бываем». Вожди-генералы старательно ненавидели друг друга: Врангель – Деникина, Деникин – Врангеля, оба не любили Юденича и все вместе – Колчака.
Только тот, кто имел право встать над ними, – Помазанник Божий, царь – мог скрепить движение, успокоить генеральские самолюбия и стать этим объединяющим знаменем. В темной, полуграмотной России, где крестьяне еще недавно крестились на проходящий царский поезд, могла воскреснуть вера, о которой в 1918 г. писал епископ Гермоген: «По данным Священного Писания… находящиеся вне управления страной бывшие императоры, короли и цари не лишаются своего сана, дарованного им Богом».
«Так храм оставленный – все храм, кумир поверженный – все Бог».
Царь многое передумал в свой неволе и унижении, он выстрадал, что главное в наступившей ярости и крови – это суметь простить… Его дочь в одном из последних писем писала: «Государь просил не мстить за него, он всех простил».
«Молиться кротко за врагов», – это последняя строка стихотворения, найденного после гибели царской семьи в Ипатьевском доме. Оно осталось как завещание Николая.
Николай был нужен обезумевшей России, умытой кровью гражданской войны!
Но он не был нужен Истории.
И потому не спасся.
10. Покушение на Ленина, совершенное Фанни Каплан
Если рассуждать о роли случая в истории, то что может быть более подвержено случайности, чем траектория полета пули? Какой-то сантиметр решает, жить человеку или умереть. А уж если мишенью убийцы становится Владимир Ленин, то от меткости стрелка зависит судьба всего мира.
Мало кому на Западе известно, что 30 августа 1918 г. несколько выпущенных с близкого расстояния пуль едва не стоили Ленину жизни. И уж совсем немногие знают, что за этим покушением, вполне возможно, стояли агенты британской разведки.
