Если сохранение нефтяных корней обогатило шоссе двумя вполне достойными сооружениями, то связь этого участка магистрали с газом имела самое печальное продолжение. Надо же было случиться, что именно рядом с предприятием, долгое время снабжавшим москвичей бытовым газом, он показал, на что способен при неосторожном обращении.
20 января 1987 года взорвался газовый коллектор напротив дома № 40 по шоссе Энтузиастов. Очевидно, эта часть подземного сооружения в результате какой-то не замеченной вовремя утечки в трубопроводе успела заполниться газом до момента взрыва. Сильный взрыв поднял вверх бетонные перекрытия коллектора. Одну из тяжелых плит отшвырнуло прямо на крышу стоявшего рядом автобуса, смяв его кузов в лепешку.
На тротуаре в этом месте стояло несколько легковых машин. Мощный удар поднял их в воздух, перевернул и швырнул к стене дома № 40. Еще с десяток машин, более или менее покореженных, расположились вокруг. Одну из них взрыв аккуратно уложил на огромные, метровой толщины, трубы теплотрассы, проходившей здесь по поверхности земли. Другая наполовину съехала в образовавшуюся воронку, третья в неустойчивом равновесии повисла на крыше своей соседки.
Сам коллектор превратился в длинную и широкую траншею, сплошь заваленную осколками бетонных плит, асфальтовым крошевом, разбитыми автомобилями. К счастью, подземный переход пострадал относительно мало. Толстая бетонная стена, ограждавшая пандус, погасила взрывную волну. Однако ударом стену выдавило внутрь, и она застыла в наклонном состоянии. С расположенных рядом столбов вмиг сорвало все провода, в том числе контактную сеть троллейбуса. К удивлению, уцелели стекла в окнах дома № 40, находившегося всего в десятке метров от взрыва. Видимо, взрыв был не очень сильным, кроме того, значительную часть его энергии поглотили массивные плиты перекрытия коллектора и стоявшие на них автомобили. Этим же можно объяснить и то, что при значительной площади, охваченной взрывом, погибли всего три человека. Около десятка раненых были направлены в больницы.
Московские газеты откликнулись на катастрофу, как и было принято в то время, предельно короткой информацией. Сообщалось, что в результате утечки газа из трубопровода под проезжей частью шоссе Энтузиастов произошел взрыв, в результате которого погибли три человека и еще несколько госпитализированы. К моменту публикации сообщения (21 января) на месте аварии продолжались восстановительные работы, подземный переход не работал, троллейбусное движение так и не было налажено.
Взрыв на шоссе Энтузиастов оставался крупнейшей аварией на московских газопроводах вплоть до 10 мая 2009 года, когда взорвался и загорелся магистральный газопровод на Большой Очаковской улице.
Проспект Буденного
На проспекте Буденного, недалеко от его пересечения с шоссе Энтузиастов, расположены два примечательных здания, которые с полным основанием могут быть отнесены к числу памятников архитектуры советской эпохи.
Дом под № 32 на вид представляет собой нечто среднее между заводским цехом и складским помещением – вытянутый вдоль улицы ангар с большими окнами в два яруса. Унылость общего впечатления не скрашивает и какой-то полукруглый выступ, в котором устроен вход.
А между тем сооружение является одним из первых рабочих клубов. Заказчиком выступал Дорожный комитет профессионального союза железнодорожников Московско-Казанской железной дороги, а предназначался клуб для работников станции Москва-Сортировочная. Проектирование началось в 1927 году. Именно этим и объясняется предельно аскетический облик здания: ведь 20-е годы – время бурного расцвета конструктивизма, функционализма и прочих «измов». Сторонники этих крикливых архитектурных течений (расходившихся в исходных посылках, но вовсе неразличимых по результатам проектирования) считали, что правильно сконструированное и функционально удобное сооружение не нуждается ни в каких украшениях – оно красиво своей конструктивной и функциональной красотой. Какое-то рациональное зерно в этом, конечно, было, и конструктивисты создали в Москве немало отличных зданий. Но вот клуб на Соколиной горе в их число явно не попал. Бедняге не повезло – из-за сложностей с финансированием, а также сменой архитектурной моды строительство затянулось на целых одиннадцать лет, и открылся он лишь в 1938 году![102]
Изюминку в истории клуба составляет то, что его проект разработал зодчий Г. П. Гольц, вошедший в историю советской архитектуры как тонкий знаток классики и непримиримый противник всяких конструктивизмов![103] Состряпав проектные чертежи «ангара», он пошел на сделку со своими творческими принципами. Недаром в биографических очерках о Гольце сей факт биографии мастера застенчиво обходится. Самым обидным для зодчего наверняка оказалось то, что клуб достраивался, когда конструктивизм был уже осужден, и милые сердцу Гольца принципы классики восторжествовали по всему фронту! И в это прекрасное для него время он вынужден был завершать работу над своим немилым детищем! Справедливости ради нужно отметить, что интерьеры отделывались уже в духе «освоения классического наследия».
Пожалуй, наибольшую историческую ценность на всем проспекте имеет дом под № 43, хотя с первого взгляда этого никак не скажешь. Обычная четырехэтажная коробочка. Но это – первый во всей Москве жилой дом каркасно-панельной конструкции!
Уже давным-давно строители заметили, что в высоких домах стены, чтобы они могли выдерживать тяжесть верхних этажей, приходилось делать более толстыми, чем это требовали соображения теплоизоляции. Практичные американцы еще с конца XIX века переложили всю нагрузку на легкие, но прочные конструкции стального каркаса, который обвешивали тонкими навесными панелями. Москва шла к этому решению гораздо дольше. Во-первых, московский климат намного суровее, и панели требовались потолще. А главное – маломощная строительная база старой Москвы была не готова к прогрессивным
