– Да, ведь я сюда послан, чтобы освободить его и доставить к Мустафе.
– Я тебе его выдам, но только тебе и с двумя условиями.
– Какими?
– Первое: ты вызовешь на поединок Дамасского Льва и убьешь его.
Герцогиня вскрикнула от удивления:
– Мне убить Мулея-эль-Каделя?
– Да, я так хочу.
– Но ты же знаешь, Хараджа, он мой друг, я тебе говорил.
Турчанка пожала плечами и высокомерно усмехнулась:
– Может быть, ты боишься, эфенди?
– Хамид-Элеонора не боится ни шпаги, ни мусульманской сабли. Я это уже доказал.
– Тогда убей его.
– И под каким предлогом я разорву нашу старую дружбу и вызову его?
– Под каким? Мужчина всегда найдет какой-нибудь повод, а тем более мужчина-воин, – сказала Хараджа, залившись визгливым смехом.
– Я в долгу перед Мулеем-эль-Каделем.
– Что за долг? Я готова заплатить.
– Для этого не хватит никакого богатства. Это долг признательности.
– «Признательности»? – с издевкой передразнила Хараджа. – Пустое слово, мой отец его даже знать не желал. Либо освобождение христианина и смерть Дамасского Льва, либо ничего. Тебе выбирать, эфенди. Хараджа не знает жалости.
– Ты не назвала второго условия, – сказала герцогиня.
– Ты вернешься, доставив христианина.
– Для тебя это важно, Хараджа?
– Да. Даю тебе минуту на размышление.
Герцогиня молчала. Осушив еще один бокал вина, турчанка снова растянулась на диване, не сводя с юного капитана пристального взгляда.
– Колеблешься?
– Нет, – решительно ответила герцогиня.
– Убьешь его?
– Попытаюсь, если Дамасский Лев, напротив, не убьет меня.
Турчанкой, казалось, овладело глубокое беспокойство.
– Но я не хочу, чтобы ты умирал! – крикнула она. – Ты что, тоже хочешь погасить пламя волнения, от которого трепещет мое сердце? Значит, все вы, мужчины, свирепые львы?
Если бы не опасность себя выдать и если бы перед ней был кто-то другой, а не эта женщина, от которой можно ожидать жестокой мести, герцогиня не сумела бы сдержать приступ смеха. Но шутить с племянницей паши было слишком опасно, и она остереглась выдать свои мысли, дав волю смеху.
– Я принимаю твои условия, – поразмыслив, сказала герцогиня.
– Ты вернешься? – пылко и порывисто спросила турчанка.
– Да.
– Но сначала убьешь Дамасского Льва, так?
– Убью, если хочешь.
– Хочу ли я? Для турчанки нет ничего более прекрасного и сладостного, чем месть.
Герцогиня ответила еле уловимой улыбкой.
Хараджа снова встала.
– Завтра, – сказала она, – виконт будет здесь.
Герцогиня вздрогнула и вспыхнула.
– Я уже послала гонца на болота, чтобы узника доставили под конвоем.
– Спасибо, Хараджа, – сказала герцогиня, подавив вздох.
– Ступай отдохнуть, эфенди. Уже поздно, я злоупотребила твоим вниманием. Ты, должно быть, устал от всех треволнений. Иди, мой милый капитан, этой ночью Хараджа будет думать о тебе.
Она взяла серебряный молоточек и ударила в гонг.
Тут же появились двое рабов.
