– Пустяки, – с улыбкой сказала герцогиня.
– Эти пустяки напугали христианских капитанов, – отвечал виконт.
– Им просто не повезло: они не учились искусству владеть оружием у лучшего снайпера и фехтовальщика Неаполя, – шутя произнесла герцогиня. – Этой победой я обязана моему отцу.
– И вашему мужеству, Элеонора.
– Ладно, Гастон, не будем больше об этом. Скоро я вас познакомлю со своим противником.
– С кем? С Дамасским Львом? – удивленно спросил Л’Юссьер.
– Мы направляемся к нему, это его корабль, и это он меня спас. Без его помощи мне бы не выйти живой из Фамагусты.
– А он нас не выдаст? – с тревогой спросил виконт.
– Не выдаст, он слишком благороден. И потом, если я обязана ему спасением, то он мне – жизнью.
– Я знаю: вы оставили ему жизнь, хотя имели полное право убить. Но я все равно не доверял бы этому турку.
– Не бойтесь, Гастон, этот мусульманин не такой, как другие.
– Но потом мы сразу отплывем в Италию, верно, Элеонора?
– Да, Гастон, больше нам на Кипре делать нечего. Республика бросила остров на произвол судьбы, и непохоже, чтобы она стремилась снова его завоевать. Мы поедем в Неаполь, счастливо там заживем и позабудем все горести прошлого. Мягкий климат залива быстро восстановит ваши силы после всех мучений, которым вас подвергла безжалостная Хараджа. Поднимемся на палубу, Гастон. Я не успокоюсь, пока мы не увидим берега Италии.
– Какая еще опасность может нам угрожать? – спросил виконт.
– Мне неспокойно, Гастон, – повторила герцогиня. – Я опасаюсь, что Хараджа станет нам мстить. Эта женщина очень жестока, обладает немалой энергией, и потом, в ее распоряжении галеры ее дядюшки.
– Мне говорили, что мусульманский флот стоит в Никозии, – сказал виконт. – Пока они сюда доберутся, мы будем уже далеко.
– Мы остановимся только, чтобы зафрахтовать другой корабль, и сразу отплывем по Средиземному морю на восток.
– Давайте поднимемся на палубу, Элеонора. Морской воздух действует на меня лучше, чем болотные испарения.
Он взял ее под руку и повел на верхнюю палубу.
Галиот уже вышел из бухты и легко скользил на юг по лазурным водам Средиземного моря.
Скалистые, изрезанные фьордами берега Кипра вырисовывались в семи-восьми кабельтовых.
– Как у нас дела, папаша Стаке? – спросила герцогиня у старого моряка, который приближался к ним, держа берет в руке.
– Отлично, синьора, галиот идет быстрее галеры. А синьор виконт доволен нашей изобретательностью?
– Дай руку, моряк, – отвечал Л’Юссьер.
– Это большая честь для меня, господин виконт, – смущенно сказал папаша Стаке.
– Жми смело, это встретились руки христиан.
– Честных христиан, синьор, – сказал старый морской медведь, пожав протянутую руку, – и всегда готовых поколотить этих мусульманских свиней. Уф! И зачем только Господь произвел на свет этих злобных бестий! Я бы их всех передушил, – прибавил он, яростно почесав нос, – и скормил бы акулам… нет, крабам!
Вдруг раздался голос:
– Добрый день, хозяин.
– А! Черный хлебушек явился, – пробормотал папаша Стаке, увидев, что за спиной виконта вырос араб. – Что-то у дикаря нынче похоронный вид.
Эль-Кадур молча подошел к виконту. Лицо у него и правда было невеселое, в черных глазах стояли слезы.
– Мой храбрый Эль-Кадур! – воскликнул виконт. – Как я рад тебя видеть!..
– И я рад не меньше твоего, синьор виконт, – ответил араб, стараясь придать лицу жизнерадостное выражение. – Теперь уж мы наверняка вызволили тебя из рабства. Ну вот, теперь ты счастлив, синьор.
– Да, безмерно счастлив. Надеюсь, мусульманам больше не удастся разлучить меня с женщиной, которую я люблю.
По лицу араба на миг, как вспышка молнии, пробежала судорога. Герцогиня, которая не сводила с него глаз, это заметила.
– Господин, – сказал Эль-Кадур, – теперь ты больше не нуждаешься в моих услугах. Я свое предназначение выполнил и хочу попросить тебя об одной милости, в которой хозяйка мне отказала.
– О какой? – спросил удивленный виконт.
– Не бери меня с собой в Италию.
– Эль-Кадур! – властно прервала его герцогиня.
– Бедный раб хотел бы вернуться на родину, – продолжал араб, сделав вид, что не услышал окрика хозяйки. – Наверное, жить мне осталось недолго, я чувствую, силы покидают меня, я страшно устал и хочу вернуться домой. Мне каждую ночь снятся бескрайние пустыни Аравии, зеленые пальмовые рощи с
