– Нет. Вы должны следовать за мной в казарму.
– Завтра, – отозвался боцман.
– Сейчас же.
– Мы еще не напились как следует!
– Напьетесь в другой день.
– Если уж я что решил, меня не переспоришь.
– Что такое? Бунт?
– Называйте как хотите, мне все равно.
– Стыдитесь, вы же сержант!..
– Тем более нечего мне указывать, – отвечал Каменная Башка, обнажая саблю.
Трое его друзей тут же выхватили сабли и набросились на вооруженных карабинами шотландцев, оглушив их тяжелыми рукоятями. Но сержант решил схватиться с Каменной Башкой. Беспорядочно размахивая во все стороны саблей, он закричал:
– В казарму, или я разрублю вас на куски!
Однако он слишком нетвердо держался на ногах, чтобы сразиться с четырьмя отчаянными смельчаками. Шотландцы, скорее пьяные, чем оглушенные, так и остались лежать в грязи посреди дороги, не подавая признаков жизни. Братья-немцы тут же их разоружили: один выстрел карабина мог поднять на ноги всю казарму.
– Предатели! – свирепо прорычал англичанин. – Меня вам не запугать! Я вас живо отправлю к капитану Гамильтону!
Он бросился на боцмана, однако в самый неподходящий момент силы его покинули, и он поскользнулся. Бретонец, которого никто не мог перепить, тут же ударил его по затылку рукоятью сабли. Сержант рухнул без чувств.
– Быстрее! К шлюпке! – воскликнул боцман.
– Зайдем к погемцу! – сказал Вольф. – Он фсе знает и готоф помочь. Ради меня он пойдет на все. Однажды я спас ему жизнь в битве с канадскими индейцами.
– Но только на минуту!
– Отлично.
Четверо друзей во весь дух пустились обратно по темной дороге. Едва заметный во влажной темноте фонарь указывал на таверну богемца. Друзья влетели туда пулей с обнаженными саблями в руках и захлопнули за собой двери.
Богемец ожидал их возвращения. Он предполагал, что патрулю не суждено было добраться до казарм.
– Вас преследуют? – спросил он.
– Нет, – отвечал Вольф.
– А где патруль?
– О них не беспокойся! Вряд ли они придут в себя до утра!
– Вы их ранили?
– Всего лишь оглушили, и только.
– И все же это не шутки! – покачав головой, сказал богемец. – Если завтра вас схватят, то расстреляют без всякого суда.
– Знаем, – сказал Каменная Башка, – поэтому мы не намерены здесь оставаться…
– Вы хотите предупредить Корсара?
– Так вы знаете эту печальную историю?
– Прекрасно знаю. Услышав от Вольфа о вашем желании поскорее вернуться к американцам, я сразу решил, что сделаю для вас все, что в моих силах. Вольфу я ни в чем не откажу, я ведь обязан ему жизнью. Я могу укрыть вас в подземельях у часовни Святого Иакова. Ключи от туннеля хранятся у моего зятя. Там можно разместить хоть пятьсот солдат.
– О, если бы мы да еще пятьсот корсаров могли ворваться в часовню в день свадьбы!.. – воскликнул Каменная Башка. – Думаю, это не так уж сложно.
– Уж больно вы торопитесь, сержант, – сказал богемец. – Однако мне по душе ваша отвага, и, если хотите, я открою корсарам подземелье. Часовня расположена на пустоши и совсем не охраняется. Корсары могли бы высадиться там под покровом ночи.
– Нужно, чтобы один из нас остался здесь, – сказал боцман, – чтобы подавать корсарам сигналы.
– Я могу остаться, – сказал Вольф, – федь мне здесь ничего не грозит. Маркиз не позфолит меня расстрелять.
– Так, где эта самая часовня? – спросил боцман.
– К востоку от фонаря, в тысяче футов от старинных укреплений, – отвечал богемец.
– Кажется, мы видели ее, когда входили в порт. Каменное здание, которое я было принял за крепость.
