– Тем хуже для тебя…
Каменная Башка молниеносным движением схватился за штык, дернув кверху дуло мушкета, в то время как Малыш Флокко, заскочив за спину солдата, подхватил его под коленки и рывком поднял над землей.
Выпустив из рук оружие, несчастный рухнул на землю.
– В каземат его! Быстро! – рявкнул Каменная Башка.
Подхватив солдата, они занесли его в тесный каземат и заткнули ему рот платком.
– Есть у тебя веревка? – спросил бретонец.
– Спрашиваешь! У каждого марсового всегда в кармане найдется веревка.
– Свяжи этого не в меру честного дурачину, а я подержу.
– А что мы будем с ним делать?
– Оставим его здесь.
– Но каземат заброшен, он может умереть от голода! – вступился за англичанина юный моряк.
– На войне как на войне. Я тебе уже говорил: лес рубят – щепки летят.
– Не думаю, что он сможет освободиться от пут.
– Тогда идем дальше. Я хочу добраться до заминированной камеры. Посмотрим, завалило ли ее.
Они оттащили туго перевязанного, как колбаса, англичанина в самый темный угол и вышли из каземата. И первым делом Каменная Башка, притворяясь часовым, подобрал мушкет солдата. Эта предосторожность оказалась нелишней: не прошли они и ста пятидесяти метров, как снова натолкнулись на часового.
– Стоять! Здесь прохода нет! – выкрикнул он. – Приказ губернатора.
– Ты что, своих не узнаешь? – напустился на него бретонец.
– Чего вас тут черти носят?
– Мой товарищ послан со срочным донесением, а я его сопровождаю для надежности.
– Срочно – значит срочно! Проходи, приятель.
– Благодарствую! Если вернусь целым и невредимым, разопьем с тобой бутылочку. Есть в Бостоне почитай что нечего, но славный джин найти еще можно.
И под смешок часового приятели поспешили дальше своей дорогой. Вскоре они достигли укреплений в том месте, где подорвали мину.
Каменная Башка тут же приметил, что за минувшие двое суток англичане успели расчистить завалы и вновь возвести казематы.
– Черт возьми! – против воли восхитился боцман. – Вот это солдаты! Как работают, хоть и голодают! Кажись, внутри никого нет. Пойти посмотреть?
– Открыт ли проход? – догадался Малыш Флокко.
– Есть у меня такая надежда.
Тщательно облазив два каземата, они вошли в тот, над входом которого красной краской было выведено: «24».
– Вот здесь кончался коридор, – объявил боцман, решительно вошел туда и тут же вышел. – Иди-ка сам погляди, Малыш Флокко. А я посторожу. Как бы кто не появился.
– Хорошо, – согласился юноша и исчез в каземате.
Уже минут десять бретонец прохаживался с мушкетом у входа, когда заметил солдата за рвом, окружавшим казематы.
– Стоять! – рявкнул боцман. – Тут прохода нет! Приказ губернатора.
– Проклятье! Я весь день стрелял и вот-вот помру с голоду.
– Помирай где-нибудь в другом месте! – пролаял боцман.
– Но мой котелок остался в каземате.
– Пойду поищу его. А ты стой, где стоишь. Сделаешь хоть шаг – буду стрелять.
Солдат послушно присел на пригорке, а бретонец вошел в каземат, чтобы поискать котелок. На поиски в кромешной тьме ушло немало времени. Наконец он вышел со словами:
– Бери свой котелок и проваливай к чертям!
Никто ему не ответил.
– Куда это он запропастился? – спросил себя бретонец.
Перескочив через ров и подойдя к пригорку, на котором сидел солдат, он нашел обезглавленное тело, плавающее в луже крови. Бедняге оторвало голову ядром.
Опасаясь разделить участь несчастного, Каменная Башка поспешил укрыться в каземате и стал с нетерпением ждать возвращения Малыша Флокко.
