Отец Андрий налил ему полную рюмку.
— Специально для аппетита, — пояснил он, наливая до краев и себе.
— Ну если так, — потянулся к графину лысоватый, — я, правда, не жалуюсь на недостаток аппетита, черт бы его побрал, но… — захохотал он и, недосказав, потому что и без того все было понятно, опрокинул стакан в рот.
Ужинали молча, только ощупывая друг друга изучающими взглядами. Первым не выдержал отец Андрий.
— Так, значит, — начал он издалека, — господа, как я понял, нелегально перешли границу. А как попали ко мне?
Седой вытер рот салфеткой. Кивнул на спутника.
— Это — господин Семен Хмелевец, а меня зовут, — не удержался, чтобы не порисоваться, — может, его милость слышали, Модест Сливинский. Но это так, конфиденциально, потому что его милость все равно узнает, кто мы на самом деле. По документам он, — снова кивнул на Хмелевца, — Евмен Барыло, агроном, а я — Станислав Секач, бывший профессор гимназии, к вашим услугам… — Священник понимающе кивнул, а Сливинский продолжал: — Первое, что нам нужно, — это связаться с уважаемым паном Грозой…
Отец Андрий чуть пошевелил пальцами на толстом животе. Тьфу ты! Значит, и они там знают, что этот сопляк Ромко величает себя сейчас Грозою. Ну и ну, грехи наши тяжкие…
А седой продолжал:
— Может ли святой отец разыскать его, скажем, завтра?
Его милость задумался: сразу дать утвердительный ответ вроде бы и не годится — следует и себе цену знать, — но ведь каждый лишний день пребывания этих двоих в его доме не очень–то желателен. Вздохнул и уклончиво ответил:
— Надо попробовать…
Сливинский, очевидно, разгадал его тайные мысли, так как отодвинул тарелку и сказал:
— Время у нас, святой отец, надеюсь, это понимает, ограничено, да и, — он настороженно посмотрел на занавешенное окно, — не очень безопасно здесь, на хуторе.
— Гарантировать ничего не могу… — на всякий случай перестраховался отец Андрий. — Хотя и оснований для особенной тревоги нет…
— Вот сказанул, черт побери! — с шумом отодвинулся на стуле Хмелевец. — Старый лис ты, отче!
Его милость обиженно заморгал:
— Я и правда не могу ничего гарантировать, ибо, прошу извинить, тут тоже случаются облавы. У меня в селе есть свои люди, которые предупреждают, но всякое бывает…
— Вот поэтому–то и следует завтра же отыскать пана Грозу, — перебил его Сливинский.
Отец Андрий снова повертел пальцами на животе. Они правы, сукины сыны. Согласился.
— Пана Грозу, — сказал он с чуть заметной иронией, — завтра найдем. Но здесь вам встречаться неудобно. Сделаем так…
Пятый день Петр Кирилюк вел наблюдение за объектом. Собственно, он не был уверен, что это так уж крайне необходимо, но с чего–то надо было начинать, и они с Левицким решили ухватиться за конец этой ниточки.
В день их приезда начальник областного управления МГБ полковник Трегубов собрал у себя в кабинете участников операции по задержанию Воробкевича. Четверо оперативных работников в штатском сидели за длинным столом и настороженно смотрели на приезжее начальство, которое почему– то заинтересовалось этим, с их точки зрения, ничем не примечательным делом. Возможно, они допустили ошибки и будет расследование с обязательными в таких случаях неприятностями и выводами? Вряд ли из–за мелочей из самой Москвы пришлют полковника…
Левицкий сразу понял настроение местных работников. Подсел к столу, дружески поздоровался, будто давно был знаком со всеми и только ждал случая, чтобы поговорить.
— Вот что, ребята, — начал он совсем по–домашнему и приветливо улыбнулся, — требуется ваша помощь. Жаль, что не взяли Воробкевича живым, да что поделаешь — всякое случается, а после драки кулаками не машут. Но у этого негодяя, оказывается, был чемодан с важными документами. Значит, успел спрятать в надежном месте. Давайте вспомним все, связанное с этой операцией, все — до малейших деталей, — может быть, это наведет нас на след.
Оперативники переглянулись. Кирилюк, пристроившийся чуть сбоку, увидел, как один из них, черноволосый — очевидно, армянин, — незаметно толкнул локтем товарища. Тот лишь скосил глаза, подобрался, будто хотел встать, и спросил:
— Разрешите, товарищ полковник?
Левицкий кивнул, но вмешался Трегубов:
— Подожди, Ступак. Есть руководитель группы, и давайте раньше выслушаем его.
Начальник управления встал из–за своего, красного дерева, стола, обошел его и остановился посредине кабинета. Высокий, в хорошо сшитом темно– сером костюме, скрадывавшем небольшое, но все же заметное брюшко, полковник Трегубов как бы олицетворял начальственную выдержку и суровость с
