которые подтверждали самые худшие ее опасения:
«Сегодня посыльный, которого я отправила в Лондон, принес удручающее известие о том, что Дункан находится между жизнью и смертью. Посыльный сообщил, что дела его плохи…»
Ее взгляд скользнул в начало письма. Там стояла дата… Сколько же недель прошло с того момента? К своему стыду, Элизабет не смогла сосчитать и спросила об этом у Уильяма, но и тут он сразу же ответил ей, словно предвидя ее беспомощность.
– Прошло ровно десять недель, – произнес он.
Элизабет принялась считать. Десять недель… Тяжелое ранение могло надолго приковать ее мужа к постели. Наверняка понадобилось много времени на выздоровление. Но вполне возможно, что Дункан… Ее мысли путались, словно попав в парализующую пустоту. Точно так же можно было предположить, что Дункан не пережил этого ранения.
Дункан Хайнес – пират. У него была опасная жизнь, он часто выскальзывал из лап смерти, словно кошка с девятью жизнями. Его тело было изрезано шрамами, и каждая из этих ран могла стать для него фатальной. Снова и снова Дункан бросал вызов судьбе и всякий раз выходил сухим из воды. Но запас везения тоже имел свой предел, даже у Дункана. «Выживают только победители», – это была его житейская мудрость, почти девиз. Но в конце концов, возможно, он проиграл.
Руки Элизы опустились, как плети; она стояла перед Уильямом, потрясенная до глубины души. Письмо упало на песок. Уильям подобрал его и положил обратно в свою сумку. Джонни вертелся у его ног – мальчику было интересно, что за мужчина приплыл на лодке. Он, конечно, знал Уильяма еще на Барбадосе, но они виделись не так уж часто, к тому же с их последней встречи прошло некоторое время. Дети в таком возрасте обычно не запоминают мимолетных знакомых. Но Джонни удивил Элизабет.
– Я знаю, теперь я вспомнил! – взвизгнул он. – Это брат тети Анны!
– Да, – почти беззвучно произнесла Элизабет. – Это дядя Уильям.
Больше всего сейчас ей хотелось выкрикнуть свой страх и отчаяние. Ей было очень тяжело сдержаться.
– Лиззи…
Уильям попытался ее утешить, но в его голосе слышались вопросительные нотки, словно он хотел спросить, что может сделать для нее.
– Все хорошо.
Она вздохнула и заставила себя успокоиться. Элизабет ни в коем случае не собиралась устраивать спектакль перед многочисленными зрителями – жителями деревни. Те все еще с любопытством смотрели на нее.
– Давай уйдем отсюда. Я хочу представить тебя нашим хозяевам.
Появление Уильяма привело Иветту в радостное возбуждение. В ее доме был настоящий английский лорд! А также дочь виконта! Иветта из кожи вон лезла, чтобы произвести на него впечатление. Она завила волосы и пропитала их сахарным сиропом – для блеска, надела лучшее шелковое платье и теперь выглядела как очаровательный кролик. Иветта без умолку щебетала с новым гостем и проследила за тем, чтобы во время ужина в его тарелке оказалось все самое вкусное.
Из кухни Перье выносили блюда, которые украсили бы любой пир. Иветта привлекла к стряпне всех свободных слуг, чтобы за короткое время те смогли приготовить достаточное количество изысканных блюд.
Была тушеная и жареная рыба, лангусты и устрицы, жаренное на гриле каре ягненка, запеченная ветчина, ко всему этому – пареные и тушеные овощи и приправленный шафраном рис. А на десерт – крем и сладкие паштеты. Сама Иветта ела как воробышек. Она по чуть-чуть клевала со своей тарелки, но настаивала, чтобы Уильям и Элизабет попробовали все кушанья. Хозяйка все время спрашивала, действительно ли это вкусно. Уильяму всякий раз приходилось убеждать ее, что все просто замечательно.
К счастью, после долгого плаванья он проголодался как волк и смог по достоинству оценить поданные деликатесы. Иветту не расстроил тот факт, что Элизабет почти ничего не ела и ограничивала общение лишь односложными ответами. Сама же хозяйка щебетала не переставая и могла бы поддерживать разговор в одиночку. Она засыпала Уильяма вопросами.
Когда Иветта собственноручно вынесла последнее блюдо – горячий ароматный ромовый пунш, – ее щеки были покрыты румянцем. Анри достал коробку с лучшими сигарами и предложил гостю.
Уильям озабоченно косился на Элизабет и, казалось, все время ждал, что она уйдет из-за стола под каким-нибудь предлогом. Но она нарочно этого не делала. Как ни хотелось ей остаться в одиночестве и предаться печали, Элизабет точно знала, что ей будет легче, если она останется сидеть здесь, вместе со всеми, и будет делать вид, словно все в абсолютном порядке.
Когда мужчины отправились курить на террасу, Элизабет воспользовалась возможностью, чтобы немного размяться, хоть ей и пришлось дать обещание Иветте вскоре вернуться.
– Я хотела бы еще поиграть на спинете! А ты должна спеть, у тебя замечательный голос!
Элизабет пробормотала, что согласна, и пошла в свою комнату, чтобы взглянуть на детей. Оба уже крепко спали, Джонни в своем гамаке, а Фейт – в колыбельке, которую смастерил для нее Олег в первую неделю после их прибытия на Бас-Тер: в шлюпку они смогли взять лишь все самое
