– У меня нет вещей, которые я могла бы взять с собой, – ответила она. – Мне принадлежит только то, что сейчас на мне. А обувь вообще не моя, я взяла ее на время.
В ее голосе слышалась отрешенность. Дункан сочувствующе вздохнул. Жизнь бедного люда в Лондоне зачастую оказывалась еще тяжелее, чем у карибских рабов и батраков. Тех хотя бы кормили вдоволь, ведь от этого зависело, будут ли у них силы на то, чтобы трудиться на плантации.
– Если так, то ты можешь уехать прямо сейчас, – заявил капитан.
– Уехать? – с сомнением спросила девочка.
– Пойдем со мной.
Дункан подвел ее к экипажу, на котором приехал. Возница ожидал его. Кучер получил деньги за длинную поездку. Дункан подумал, что за этот день уже значительно превысил лимит расходов. Совесть грызла его, словно червяк, ведь деньги принадлежали Элизабет, а он ими так запросто разбрасывался. Средства, вырученные от продажи тропического дерева, и доходы от верфи закончились, были растрачены за последние недели. Новая жизнь, которую они собирались вести вместе с Элизабет, должна была начаться так, как он себе представлял. Нужно довести все до конца.
По приказанию Дункана Нел нерешительно села в экипаж, а он тем временем растолковал кучеру, куда нужно ехать. Потом капитан отошел в сторону. Когда экипаж тронулся, а девочка, беспомощно глядя, высунула голову из окна, Дункан помахал ей на прощанье.
– И купи себе новую обувь! – крикнул он ей вслед.
Потом он вернулся в «Золотой якорь» и в двух словах объяснил хозяину, что выполнил последнюю волю Сэма и отправил Нел в родную деревню. Не обращая внимания на его возмущенные крики, Дункан с бесстрастным видом вышел из трактира и направился к Южным воротам, чтобы подкупить одного из стражников, как и обещал девочке.
Стражник нерешительно почесал затылок, рассматривая несколько ужасных черепов.
– Парень по имени Сэмюель? А фамилию вы, должно быть, не знаете?
– Когда в ваших руках зазвенят монеты, вы обязательно выясните это сами.
– Сделаю наилучшим образом.
Дункан не строил иллюзий на этот счет. Стражник наверняка снимет первую попавшуюся голову и отнесет ее могильщику, но, поскольку Нел все равно ничего не узнает, это не играло никакой роли. Значение имеют только поступки, так думал Дункан. Он сел в первый попавшийся экипаж, чтобы вернуться в дом Эскью.
Капитан надеялся, что Анна и Джордж успели объясниться. Если эта парочка за время его отсутствия так и не смогла поговорить о своих чувствах, Дункан больше ничем не мог им помочь. Они были достаточно взрослыми, им не следовало терять время. Одному богу известно, увидятся ли они когда- нибудь еще раз. Анна стремилась уехать обратно на Карибы. Эскью собирался стать командующим новым флотом Швеции. Едва ли обстоятельства могли быть более неблагоприятными для них обоих. Пересекутся ли когда-нибудь их пути, об этом знало лишь небо.
Экипаж катился по Флит-стрит. Дункан бесцельно глядел в открытое окно. Дождь наконец прекратился, небо немного просветлело, и в этот день Лондон увидел солнце. На перекрестке с Феттер-лейн капитан заметил мужчину, выходящего из гостиницы. Дункан резко втянул воздух сквозь сжатые зубы и окаменел, потом ударил кулаком по внутренней стенке экипажа и приказал кучеру немедленно остановиться. Как только повозка остановилась, Дункан тут же выскочил наружу.
– Жди здесь! – приказал он вознице.
Размашистыми шагами капитан бросился через улицу, не оглядываясь по сторонам. Он едва не столкнулся с конным офицером, который обложил его грубыми проклятьями. Дункан не обращал на это внимания. Он перепрыгнул через лужу и оказался на противоположной стороне улицы. Мужчина, которого он увидел, шел дальше, ничего не замечая, когда же услышал шаги позади себя, обернулся. Одутловатое лицо под элегантным беретом побледнело. Мужчина машинально поднял руки, защищаясь, но это не помогло. Кулак Дункана, занесенный со всего размаху, попал в цель. Нос Юджина Уинстона сломался с приятным хрустом. Дункан с удовлетворением заметил, что струящаяся кровь залила изящный камзол из лазурного бархата, забрызгала дорогие туфли и панталоны. Он ожидал, что Юджин станет защищаться. Но тот больше подумывал о том, как избежать следующих ударов. Застонав, он отпрянул и стал ощупывать лицо пальцами, словно выясняя, откуда идет кровь. При этом он в ужасе взвизгнул, когда обнаружил, что лишился передних зубов.
– Ничего не хочешь мне сказать, Уинстон? – спросил Дункан угрожающе тихо.
Его рука адски болела после удара, но это была долгожданная боль, от которой он внутренне ликовал. Начали собираться первые зеваки. Не каждый день выдается возможность присутствовать на кулачном бою прямо на улице.
– Я ведь ничего не сделал! – плаксиво возразил Уинстон, сильно шепелявя из-за выбитых зубов.
Он огляделся по сторонам в поисках сочувствия.
– Я ничего не сделал этому человеку! Он просто напал на меня и ударил! Ни с того ни с сего!
– Мне тоже так показалось, – заявил кто-то из горожан, у которого чувство справедливости было развито лучше, чем у остальных.
– Так ударь его в ответ! – крикнул весело один из зрителей.
– Надавай ему хорошенько! – поддержал еще один. – Ну, давай! Ты же намного моложе его!
