– Не кричи на мать!
– Это ты кричишь!
– С тобой невозможно разговаривать!
Раздались гудки: мама повесила трубку. Разговор закончился, как обычно. Орлова все-таки глотнула мартини и молча уставилась в телевизор.
– Ваша очередь, мэм… – уже тише повторил Костя, а Орлова, серьезно взглянув на его оголенный торс, сказала тихо, полушепотом:
– Костик, будь другом, вызови мне таксо…
– Комфорт или эконом? – так же тихо поинтересовался Костя. Полотенце с мягким шелестом упало на теплый пол, оставив Аблокатова полностью обнаженным. В таком виде он и отправился к телефону.
Через сорок минут Орлова вошла в свою квартиру на проспекте Мориса Тореза. В тишине ее жилища очень хорошо слышалось мяуканье соседской кошки. А потом его заглушили звуки набирающейся ванны.
А Витя и Вася в это время только выходили из офиса. Они пока не заработали на личные автомобили, поэтому их путь лежал не через паркинг, а через парадный вход, прямо на улицу. На выходе из бизнес-центра парочку попытался сцапать сидящий без дела секьюрити.
– Вы чего так поздно, хоббиты? – нагло спросил он.
– Да вот, думали – проскочим, когда все орки уснут… – огрызнулся Вася. – А один не спит чего-то…
Прошли через турникет и оказались на улице.
– Ты свет выключил? – чуть нервно спросил Витя.
– Да, – устало ответил Василий.
– В третьем вроде еще горел…
– В третий я не лазил. Там новенькая оставалась вроде. Остальные разбежались.
– Странная она какая-то… – Витя украдкой взглянул на собеседника.
– Нормальная девка.
– Общался?
– Да. Пару раз. Немного простовата для юристки… – Василий протер чуть воспаленные глаза. – Даже не так… Наивна, что ли… Так точнее.
– Разве?
– Ну, показалось.
– Новенькая… Просто не вписалась еще. Стесняется.
– Может быть. – Впервые за день рекламщик не стал спорить.
Незаметно они подошли к метро. Василий протянул руку для прощания, а Виктор от неожиданности молча пожал ее. Потом спросил:
– Ты чего, не поедешь?
– Не. Прогуляюсь. Пока. До понедельника.
Витя удивленно посмотрел на друга и направился к входу в метро. Вечер пятницы плавно перетекал в ночь.
6
На следующий день, в субботу, к обеду Дмитриевский подвез свое семейство к дому родителей, и они начали потихонечку выгружаться на разбитый асфальт внутриквартального проезда. Дмитриевский ворчал на неудачно припарковавшуюся «мазду», занявшую сразу два места, а Ирка – на заснувшего по дороге сына. Так, в синхронном ворчании, они и вошли в скромную родительскую трешку. Родители Дениса, папа Александр Сергеевич (пенсионер) и мама Ольга Александровна (работающая пенсионерка), всегда радовались их приходу (в большей степени внукам, как казалось Денису), и внуки отвечали деду с бабой такой же радостью, зная – их наверняка ждет что-нибудь вкусненькое.
Отец сидел в гостиной, на диване перед телевизором, на экране которого два импозантных джентльмена играли в снукер. Плоская панель «Самсунга» была вмонтирована в темно-коричневую стенку, занимавшую всю стену, а перед диваном стоял заваленный газетами длинный низенький стол. Правую часть стенки занимали отсеки платяных шкафов, и из одного из них наружу выглядывал уголок клетчатой рубашки.
Дети разбежались по квартире, а Дмитриевский прошел в гостиную, приветственно кивнув бате. Тот кивнул в сторону шкафа и проговорил хмуро:
– Штучка торчит…
Денис не сразу понял, в чем дело. А потом, догадавшись, подошел к шкафу.
– Не люблю, когда штучки торчат… – продолжил гнуть свою линию отец.
– Чего, убрать? – спросил Денис, улыбнувшись.
– Уж будь любезен.
Дмитриевский заправил в шкаф торчащий кусочек рубашки и сел рядом с отцом.
– Трамп Дональдсона разносит, – кивнул тот в сторону играющих мужиков. – Щепа летит…
– А футбола нет? – спросил Денис: он не очень-то любил снукер.
