Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология

губам
и
над
присела села запела и прицелила яйцеклад.

3

В утешение мне
я подумал что колебал я эти Сады
Дыхало вновь геликон и сердный бил барабан
слезы ртути качали очи мои как две тяжелых воды
и был я Адам
но уже не Кадмон
как нам пояснил
но уже Рамбан.

4

В утешение мне за то что Аллаху нельзя ничего
объяснить таки
я знаю я
про
бывал никаких заметных ура

поэтому ты права где то
чем мы думаем мужики
там у смерти во
обще дыра.

Иерусалим,

февраль 2009

Первая баллада бульвара Бен-Маймон

1

Старость не мудрость
десатурация
она
кислородный голод коры
полушарий гол. мозга причем обосраться
вечная паника
а во- вторых

2

о
бэриуты кому это надо
о
не мне отвечайте зачем я тут
за фоно теть София из Сталинабада
трофейный хрусталь
на гирлянды рвут

3

она
как огромный тюремный опыт
абсолютно ненужный у нас в Раю
стоглазый бровью – я сразу опа
опа
в смысле я декла
мирую

4

ан
на их вкус женственный вероятно
чуточку
будто живешь визжа
а
стихи говорить легко и приятно
это
как есть с ножа

5

И стоглазый друг мой распорядится
чтобы не снился стоглазый он
и
с шипением колесница
на бульвар моя колесница

выезжает на Бен- Маймон

6

В почках побренькивают колокольцы
в коляске сделанной на заказ
Я Сам Бог
с ухмылкой съехавшей
комсомольца
старый нарядный как пидарас

7

Но на их вкус скромный женственно
верно
а стихи кстати с кресла на виражах
клекотать легко
и
приятно
примерно
как есть с ножа

[Февраль 2009]

Песни взрослых людей

Вальс «Крушение»

Китель, как лайнер, ладно пошит,
волнение из изумруда.
Лайнера корпус несокрушим,
а за винтами – буруны!

В иллюминаторах вид
к глазам пассажирок подобран.
По-итальянски стюарды поют,
а в трюме – синематограф.

– Можно, я ужин в каюту велю?..
– А тебе из какого графина?..
– Ах да! Тебя я, конечно, лю…
– …блю, как играют дельфины!..

– Великолепный круиз,
не правда ли, мой хороший?..
– Ну и как вы находите, юная мисс,
этот Атлантик-оушен?..

– За нашу любовь и за наш союз!..
– Я тебя никогда не покину!..
– А я с тобой ничего не боюсь!..
– Посмотри, как играют дельфины!..

– А помнишь: нотариус- дуралей
язвил, что укачивать станет?..
Плыви, мой великий кораблик любви,
плыви, наш «Титаник».

Второй романс

Как летал синий спирт, пригубя себя —
ах!
Как кружил синий спирт
над моей головой…
А теперь он спит на моих губах —
поцелуй слюны неживой.

Ах —
как летал синий спирт
в небесах,
в потолках,
синий спирт кружил – забытья.
А теперь на губах моих спит роса —
но зачем-то соленая.

Как мерцал синий спирт,
голубой огонь,
в середине сиянья себя —
зиял!
Ясноглазый обморок – алкоголь
с поцелуев корочкой по краям.

Как летал, в себе синий спирт держа
на сухих крылах ледяной пожар,
госпожа моя, поцелуя жаль
одного его – моя госпожа!

Как летал синий спирт —
ах!
Как летал синий спирт над моей головой!
А теперь он спит на моих губах —
синевой лежит, синевой.

Второй монгольский романс

Вздохнуть прощально: гостья-жизнь моя, отменены
извиненья. А поклон – это я благодарю.
Но сказать «спасибо» за любовь —
как «спасибо» луне за закат луны,
за ночного солнца зарю.

Вот и уходит, вот и ушла.
То ли любил я, то ли она.
Вот и заходит, вот и зашла,
вот и уходит с неба луна.
Вот и уходит, вот и ушла
то ли любимая, то ли жена.
И – до свидания, вот и сошла
с черного неба наша луна.

Вздохнуть печально, в еще шуршащий дверной проем —
не сердцебиенье, а каблуки в лестничной тишине…
И сказать «спасибо» за любовь —
и есть остаться с собой вдвоем,
зажмурясь и – лицом к стене.

И не печально ведь прожилось,
только с прощанием не поспешай.
Вовсе на сердце не тяжело,
Легкая ноша – наша печаль.
Время приходит, время пришло:
Значит, простимся, значит – прощай.

Давай прощаться, впрочем, что уже – госпожа ушла.
Но – давай прощаться! Уходить не прощаясь из дому
нехорошо.
А сказав «спасибо», все убрать со стола,
почище одеться и выйти, и на лицо – капюшон.

Вот и ушла…
То ли любил ее, то ли она.
Вот и уходит, вот и ушла,
то ли любимая, то ли