В тоне девушки просквозило нескрываемое пренебрежение.
– Почему на мобильник? – обиделся Быков. – Я профессиональный фотограф.
– Ага. Профи. И где твоя камера, профи?
– Мне, между прочим, почти сорок.
– А мне девятнадцать, – сообщила девушка. – И что с того?
Продравшись сквозь возбужденное людское месиво, они вышли на улицу, по которой удирали от стада. Теперь в это верилось с трудом. О забеге напоминали лишь яркие микроавтобусы с надписями «Ambulancia».
Балконы опустели. Народ как ни в чем не бывало веселился, балагурил и пританцовывал под аккомпанемент уличных музыкантов.
– Я тебе в отцы гожусь, – брякнул Быков и покраснел, как это случалось всегда, когда он изрекал какую-нибудь банальность или глупость.
– Нет, не годишься, – возразила девушка. – У меня есть свой. Так где твоя камера? Или ты делал воображаемые снимки?
Она пальцами изобразила прямоугольник и, посмеиваясь, «отсняла» пару воображаемых кадров.
Покраснев еще сильнее, Быков бегло перечислил наиболее известные издания, публиковавшие его работы. Это было очень по-детски, и он прекрасно все понимал, но ничего не мог с собой поделать: в зеленых глазах новой знакомой хотелось выглядеть как можно значительнее и интереснее.
Вместо того чтобы высмеять его хвастовство, она присвистнула:
– О-о, здорово! Если ты не привираешь, конечно.
– Погляди в Интернете, – предложил Быков, вдоволь натешив свое самолюбие. – Здесь должен быть вай-фай.
Он кивнул на вывеску кафе, до которого они незаметно дошли, свернув в первый попавшийся проулок.
– Я тебе верю, – успокоила его девушка тоном старшей сестры, беседующей с расхваставшимся братишкой. – Но в кафе зайти надо. Должна же я угостить тебя хотя бы кофе. Ты ведь мне жизнь спас. Ну, если не жизнь, то здоровье. Тебя, кстати, как зовут?
– Дима, – представился Быков. – В смысле, Дмитрий.
– Я Алиса, – просто сказала девушка.
– Из Страны чудес?
– Нет. И не из Зазеркалья. Пойдем.
Она сама открыла дверь, что лишний раз подчеркивало ее иностранное воспитание, пронизанное феминизмом. Женщины Запада не хотели, чтобы за ними ухаживали. Это задевало их достоинство, напоминая о разделении человечества по половому признаку.
В кафе было шумно и многолюдно. Черно-белый пол в клетку напоминал шахматную доску, заполненную множеством фигур, налегающих не столько на кофе, сколько на вино и пиво, взбадриваясь перед продолжением фиесты. Поднимая взгляд, посетители видели высокий лепной потолок с люстрами и проникались возвышенной, почти театральной атмосферой. Опустив глаза, они переносились в обстановку дешевого кабака, отчего в мозгу возникали неожиданные ассоциации со Средневековьем и романтикой.
– Праздник, который всегда с тобой… – обронил Быков, выдвигая перед Алисой стул.
Поколебавшись, она села и спросила:
– Что?
– Хемингуэй.
– Хорошо, что напомнил, – фыркнула Алиса. – Предлагаю выпить что-нибудь покрепче кофе.
– Родители не заругают? – поинтересовался Быков, ухмыляясь.
Она посмотрела на него пронизывающе-проницательным взглядом, который по-настоящему удается только женщинам.
– Хочешь знать, приехала ли я одна? Так и спроси.
– Ничего я не хочу, – буркнул Быков, от улыбки которого и следа не осталось.
Настал черед Алисы ухмыляться.
– Хочешь, – произнесла она с уверенностью человека, безошибочно угадавшего правду.
Быков, едва успевший избавиться от пожара на щеках, покраснел снова. Ему не нравилось, когда его читали как открытую книгу. Особенно когда это делали красивые молодые девушки, которым совсем не обязательно знать, о чем он думает, когда смотрит на них.
– Все это твои фантазии, – сказал Быков, постаравшись произнести это как можно небрежнее.
Его пальцы принялись выстукивать какой-то сбивчивый, сумбурный ритм на крышке стола. Он решал про себя, какой предлог найти, чтобы извиниться и покинуть кафе, не вступая в дальнейший разговор с девушкой, которая волновала его значительно сильнее, чем он был готов признаться даже самому себе. И снова Алиса отгадала ход мыслей Быкова, потому что положила ладонь на его руку и мягко произнесла:
– Ладно, не обижайся, Дима. На меня иногда находит. Так-то я не вредная, но денек непростой выдался.
– Я, между прочим, не собирался бежать, – признался Быков. – У меня один тип фотоаппарат выхватил. Я за ним погнался, а за мной погнались быки. Так что деваться было некуда.
