– Я хочу, чтобы ты знал, – заговорила она, тщательно подбирая слова, – независимо от того, как все сложится дальше, я всегда буду помнить тебя. Ты – лучший. Я никогда прежде не встречала таких мужчин. И не встречу.
Быков уже не просто краснел, а буквально сгорал от стыда.
– Ты тоже очень хорошая, – выдавил он из себя.
– Не надо. – Элен положила ладонь ему на грудь и слегка надавила, призывая к молчанию. – Мне не нужны ответные комплименты. Обещаний и оправданий я тоже не жду. Просто хочу, чтобы ты знал, как я к тебе отношусь. Теперь можешь спать дальше.
– Ага, – пробормотал Быков, думая, что теперь точно не скоро уснет.
Но он ошибся, его организм требовал отдыха. То количество перегрузок, которые выпали на долю Быкова, не могли не сказаться на его состоянии. И в Тортоле, и в Понта-Делгада на Азорских островах он принимал горизонтальное положение при первой же возможности и спал как убитый. Ел Быков тоже много и никак не мог остановиться.
Элен исчезла неожиданно, даже не попрощавшись. Просто однажды утром ее гостиничный номер оказался пуст, а портье сообщил, что она выехала. Следующей маленькую компанию покинула Алиса, которую отец отправил в Британию. Ее заменили два адвоката, от имени девушки общавшиеся со следователями и журналистами. Быкову и профессору Заводюку приходилось делать это лично, не перекладывая ответственности на чужие плечи. Спасибо мистеру Линдси, который не ограничился моральной и финансовой поддержкой, а обеспечил освещение процесса всеми подконтрольными средствами массовой информации, создавая благожелательный настрой мировой общественности.
Но главный сюрприз Джон Линдси приберег на потом.
Через неделю пребывания на Азорских островах, когда Быков и Заводюк убивали время в ожидании комиссии, отправившейся на злополучный безымянный остров, чтобы проверить их показания, он присоединился к ним на веранде кафе.
– Нашли тела Стаута и Гарри? – спросил Быков.
Профессору Заводюку тоже было интересно знать ответ на этот вопрос, о чем свидетельствовало нервное движение, с которым он поднес стакан воды к губам, облив рубашку.
– Нет, – ответил Линдси. – Но зато нашли лодку. Ту самую.
– Пустую?
– Да. Можно констатировать, что бандиты погибли. Почти наверняка.
– А цепь? – спросил Заводюк, вытираясь салфеткой.
Линдси молча качнул головой. Коротко и ясно.
Профессор обмяк на стуле. Плечи его сгорбились, голова поникла.
– Я так и знал… Запрещал себе даже надеяться.
– И правильно, – сказал Линдси. – Значит, удар для вас не слишком болезненный.
– Конечно. – Заводюк понурился еще больше.
– Хотите еще новость?
Быков состроил умоляющую мину: мол, не добивайте старика, ему и без того несладко.
– Тоже плохую? – буркнул Заводюк, не поднимая головы.
– Да, – безжалостно подтвердил Линдси.
Быков наградил его испепеляющим взглядом, что, впрочем, не возымело ни малейшего действия.
– Сегодня утром я побывал в гостях у мистера Чандлера, – продолжал Линдси.
– Кто такой мистер Чандлер?
– Как? Вы даже не знаете, как зовут вашего конкурента?
– Нет, – отрезал Заводюк. – И знать не хочу! – После чего непоследовательно поинтересовался: – Кто он такой, этот тип?
– Искатель сокровищ, – пояснил Линдси. – Таков его официальный род деятельности. Затонувшие корабли, пиратские клады, заброшенные гробницы.
– Романтик, значит? – недобро уточнил Быков.
– Может быть, может быть. Мне он таковым не показался. Хваткий, напористый, самоуверенный джентльмен, который знает, чего хочет от жизни, а также как этого добиться. – Линдси уселся поудобнее, наслаждаясь вниманием, с которым слушатели ловили каждое его слово. – Если бы налоговая инспекция поинтересовалась моим мнением, я бы сказал, что мистер Чандлер охотится за сокровищами не только ради них самих, но и чтобы иметь возможность отмывать большие деньги. Аукционы, поставка артефактов в частные коллекции… В этом бизнесе крайне трудно определить реальную стоимость найденных и проданных вещей.
– А экспертиза? – спросил Заводюк, уставившись на свои дряблые, в пигментных пятнах руки.
