тому же на линии государственной границы!!
С другой стороны, Жуков, отрицая направление главного удара Вермахта — «Минск — Смоленск — Москва» фактически вытащил на «свет божий» «план поражения» Тухачевского, тем самым обеспечив себе в соратники Мерецкова.
Получается, что Жуков, сам того не понимая, сказал правду, — он и Тимошенко каким-то образом готовились сначала к войне чисто приграничной, а уж затем они собирались «окунуться» в войну большую, как будто Жуков и не видел как немцы в Европе уничтожали одну армию за другой, а именно — мощнейшим блицкригом, что в действительности и произошло, в частности, в Западном приграничном военном округе.
Таким образом, из всего вышеизложенного вывод можно сделать только один: майские 1941 года директивы НКО и Генштаба свидетельствуют о реально свершившейся подмене главного принципа обороны, к тому же всего за месяц до войны за подписями Тимошенко — Жукова произошло полное и окончательное выхолащивание основополагающего принципа обороны, на котором и базировался утвержденный план отражения агрессии, отражающий единственно верный на тот момент основополагающий принцип обороны Европейской части Советского Союза при нападении с Запада, при одновременном исчезновении из разряда главных для Вермахта Белорусского направления и подмене основного замысла отражения немецкой агрессии.
По моему мнению, главной причиной жестоких поражений и гибели миллионов солдат и командиров Красной Армии в первые месяцы Великой Отечественной Войны, что в итоге и привело к трагедии 22 июня 1941 года, когда большая часть воинских соединений и частей оказались совершенно не готовы достойно встретить гитлеровскую агрессию, — можно совершенно определенно утверждать, что все это произошло из-за полной профессиональной непригодности и должностной безответственности высшего генералитета РККА, а именно маршала С. К. Тимошенко и генерала армии Г. К. Жукова.
Глава девятая
Что послужило основной причиной переписывания истории ВОВ? И снова о причинах трагедии 22 июня 1941 года. О подготовке Красной Армии к ВОВ. Военные тайны начального периода ВОВ.
В предвоенной ситуации 22 июня 1941 года, которая была создана непосредственно Наркоматом обороны и Генеральным штабом, в этой ситуации по сути не было только одного, — правильного понимания современного сценария начального периода войны. Между тем, если стратегия вступления государства и армии в войну изначально ошибочна, то ничего не поможет, — ни искусство полководца на поле боя, ни мужество солдат, ни отдельные значимые победы, — все это не будет иметь решающего значения, которого можно ожидать, если стратегия вступления армии и государства в войну не наполнена глубоким смыслом.
Вот почему одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период явилась недооценка и непонимание Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни. Это самокритично признавал даже сам Г. К. Жуков: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме — главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными». Об этом Жуков пишет честно и прямо только в 1969 году в своих мемуарах, когда он, наконец-то, освободился от диктата Хрущева, а до этого он обвинял во всех просчетах начального периода войны только Сталина.
Именно недооценка военным руководством начального периода войны потянула за собой серьезные просчеты в развертывании и сосредоточении войск, что в конечном счете поставило наши войска в сложнейшие условия вступления в войну. Уверен, что это одна из первопричин нашего поражения летом и осенью 1941 года. К сожалению, ничего положительного нельзя сказать о значительной части нашей авиации, которая по вине командиров авиасоединений оказалась не готовой к отражению воздушных ударов немецкой авиации. Она понесла большие потери, — более 80 % авиапарка было выведено из строя, господство в воздухе было отдано противнику в первый же день войны, что также явилось одной из важнейших причин трагедии начального периода. /70/.
Попытки лжеисториков приписать Сталину ошибки за взлом советской линии обороны 22 июня 1941 года являются, мягко говоря, подлой фальсификацией. Это простодушно подтверждает недалекий Млечин, когда в истерике восклицает: «Это Сталин виноват, что немцы осенью 1941 года оказались на подступах к Москве». Нет, господа млечины и сванидзе, эти чудовищные ошибки принадлежат не политическому руководству, а военному, т. е. Наркомату обороны и Генеральному штабу, и лично С. К. Тимошенко и Г. К. Жукову. Именно в связи с этим хотелось бы получить ответы на целый ряд поставленных вопросов?
Почему Тимошенко и Жуков не контролировали должным образом исполнение указанных мероприятий и приказов по приведению в боеготовность войск приграничных военных округов, и в том числе приказа от 19 июня 1941 года о рассредоточении самолетов на аэродромах и их маскировке? Как получилось, что почти все самолеты без всякой маскировки стояли на одном полигоне ЗапОВО и в первые часы нападения стали легкой добычей
