умер с голоду и не испускал на отдыхающих смрадный запах растления!
Мальчишка, хохоча, отбивался от атакующей Риты, увертываясь, насколько это возможно (а, впрочем, абсолютно бесполезно) от песочного града, обрушившегося на него сплошным потоком.
– Эй, молодежь, кому из вас помочь? – откуда-то сверху послышался серебристый смех.
Ребята остановились и подняли головы. Рядом с ними стояла молодая женщина, стройная и красивая. Костя, воспользовавшись спасительной паузой, вскочил на ноги и приготовился к продолжению битвы. На его удивление, Рита не очень-то торопилась нападать, скорее, и не собиралась вовсе. Она бросила недобрый взгляд на вмешавшуюся женщину, неторопливо поднялась на ноги и, направляясь в противоположную от моря сторону, бросила Косте:
– Че застыл? Вошел в роль монумента?
Женщина пошла купаться, а Костя поплелся вслед за девчонкой.
– Марго, ты чего? Красотка испортила тебе настроение? Ты что, ее знаешь?
Рита внезапно остановилась, повернулась к Косте в упор:
– Слушай, умник, если ты задашь еще хоть один вопрос, будешь собирать свои конечности по всему пляжу. Имей в виду, со мной шутки плохи! Отвали, сказала!
Мальчишка от таких резких перепадов настроения Риты остолбенел на месте, его брови приподнялись кверху, образуя на лбу едва заметные поперечные морщины. Руки невольно опустились и повисли вдоль тела. Он смотрел вслед быстро удаляющейся девчонке и совершенно ничего не понимал. Странно, что это с ней случилось? Натянув на затылок бейсболку, он неторопливо направился в сторону ближайшего кафе, дабы за бокалом холодного сока поразмыслить над загадочным поведением Риты.
Наталья заплыла довольно далеко. Ей хотелось уединиться в морских просторах, ощутить раздолье пространства, не нарушенное людьми. Но достигнуть желаемой гармонии так и не удалось: непонятное поведение той девочки на пляже вызвало ее смущение и внесло диссонирующую нотку.
«Интересно, почему подростки порой так странно реагируют? Та девочка повела себя так, словно встретила врага, а ведь мы с ней даже не знакомы…»
Импровизированное одиночество молодой женщины было прервано подплывающей моторкой. Валерий Олегович, который сидел в этой лодке, заглушил мотор и наклонился к воде:
– Наталья, вы заплываете за дозволенные границы! Залезайте в лодку, прокатимся! – и протянул ей руку.
– Валерий, это вы? – удивилась женщина. – Что вы здесь делаете?
– Спасаю вас! Держитесь же крепче, иначе перевернемся!
Раскачивая лодку, Наташа все же забралась и с удовольствием откинулась на бортик, вытянув длинные ноги безупречной формы.
– Как же вы меня нашли? Я нарочно пыталась скрыться от людских глаз и поплавать всласть, чтобы никто не мешал…
– А у меня есть специальное приспособление, – он показал на бинокль, болтающийся у него на груди. – Путешествовал тут и оглядывал окрестности, смотрю – вы плывете! И часто вы нарушаете установленные границы?
– В зависимости от обстоятельств и моего настроения, – лукаво ответила Наталья, поддерживая эту двусмысленную беседу.
– В таком случае предлагаю вам продолжить нарушение правил и отправиться прямо сейчас в ресторан, несмотря на то, что вам нужно вести шейпинг, а мне – присматривать за своими оболтусами. Я заказал столик для нас двоих, не отказывайте отчаянному по сути своей, но отчаявшемуся от приторного «ничего- не-деланья» мужчине в самом расцвете сил! – и достал из-под скамьи букет шикарных белых роз.
– Вы с ума сошли, Валерий! – всплеснула руками женщина. – Бесспорно, это веский аргумент для положительного ответа: какое сердце останется равнодушным к такой красоте!
Вытаскивая виндсерфер на песок, Игорь увидел, как отец с какой-то женщиной подплыл на моторке к причалу, как он помогал ей сойти на берег, заметил шикарные цветы у нее в руках… Смутные сомненья закрались в его душу и первоначально возникшее желание окликнуть отца и помахать ему рукой куда-то мгновенно испарилось. Он спрятался за парус, но тут же понял, что в этом нет никакой необходимости: отец был так увлечен своей очаровательной спутницей, что не заметил бы сына, даже если бы он перешел им дорогу.
У Игоря возникло странное, неведомое ранее ощущение, что почва уплывает из-под ног – не в буквальном смысле, конечно. Все как-то понемногу рушилось, разваливалось прямо на глазах. С одной стороны, отношения с Катей стали донельзя холодными, с другой – отец, который и так-то редко стал появляться в поле зрения ребят, теперь и вовсе пропал… Только сейчас Игорю стала понятной причина столь халатного контролирования их отдыха…
Двойное предательство! И как он раньше ничего не замечал? Ведь не могло же все обрушиться сразу, в один момент, безо всяких на то причин? Наверное, он что-то не понимает, что-то делает не так… Надо бы поговорить с Костей. Он у нас единственный, к кому можно смело обратиться с подобными проблемами, не рискуя быть непонятым и даже в надежде получить хороший совет…
Глава 7
В тот день поговорить с Костей не удалось – сначала Игорь никак не мог найти Интернета. Трижды заходил в Компьютерный Клуб, несколько раз бродил по пляжу, пытаясь среди многочисленных загорающих и купающихся отыскать знакомую бейсболку, которую Костя снимал только в особых случаях. Домой Костя пришел так поздно, что мальчишка не дождался его и заснул беспокойным, тревожным сном.
А на следующий день Игорь благополучно об этом забыл. Да и как не забыть, если Анатолий Григорьевич назначил на послезавтра гонки с препятствиями на швертовых досках, в которых должны принимать участие все одиннадцать участников, оставшихся в группе Виндсерфинг-Клуба. За победу в этих пробных гонках полагался значок, такой же, как и у Кости – поутру обладатель долго и нудно хвастал им, но напомнил тем самым ребятам об их первоначальных намерениях – быть удостоенными чести внести название своего родного города в Золотой список «городов-чемпионов».
Костин первый значок торжественно прикололи на специально предназначенный для этой цели кусочек ткани цвета морской волны. На значке было позолоченое изображение знаменитого Дискобола – символа «Олимпа». Костя долго с гордостью всем его показывал, пока его не стали отовсюду попросту гнать. В результате значок прикололи к материалу и повесили его на стену в домике над кроватью Кости как зачинателя этого славного дела – приобретения значков. На том и успокоились.
Два дня подряд ребята усиленно тренировались к предстоящему состязанию, пытаясь за столь короткий срок достигнуть максимально высокого уровня мастерства управления виндсерфером, виртуозной техники маневрирования.
Накануне гонок Илья решил испытать себя на прочность, бросив вызов своему злостному сопернику, Артуру. Противостояние этих двух мальчишек, обладающих всеми качествами лидера, началось с самого первого дня тренировок в Виндсерфинг-Клубе и даже еще раньше – с момента их первой стычки в день приезда. Судьба распорядилась так, что мальчишки вынуждены были постоянно мозолить друг другу глаза, создавая тем самым препятствия и трудности прежде всего на собственном пути. Но, с другой стороны, это явилось для них отличным стимулом к максимально быстрому и качественному обучению виндсерфингу.
Их соперничество проявлялось не только в постоянном стремлении выделиться, отличиться, добиться похвалы мастера, но и в многократных попытках задеть друг друга саркастически-язвительными выпадами. Причем, последнее удавалось преимущественно Артуру, который был старше, опытнее и, стало быть, самоувереннее. Он либо не реагировал на замечания Ильи, либо с чувством достоинства бросал еще более меткие фразы, что выводило мальчишку из себя. Чувствуя превосходство соперника, Илья начал руководствоваться небезызвестным принципом: лучшая защита – нападение.
После обеда, немного отдохнув и восстановив растраченные во время утренней тренировки силы, Илья нашел Артура, развалившегося в гамаке неподалеку от берега. Небрежной походкой, засунув руки в карманы легких шорт, он приблизился ко вражескому стану:
– Думаешь, завтра ты утрешь всем нам нос? – без лишних околичностей бросил Илья.
Из мерно покачивающегося гамака гордо донеслось:
