Подавляющее большинство этих добровольцев вполне четко осознают себя участниками крестового похода против растленного Запада с его правами человека, толерантностью, политкорректностью и прочей «либерастической» мерзостью. Они воюют за священное право бить своих жен и детей. Ну и за все прочие не менее традиционные ценности.
Можно сокрушаться, что нас затянула гражданская война. Но не мы ее начали. Глобальная война между традиционализмом и модернизацией неизбежно будет превращаться из империалистической в гражданскую. Водораздел в ней проходит в каждом конкретном обществе, в каждом народе. Российские «крестоносцы», воюющие в Донецке и Луганске, наши враги, как бы ни жалило то, что среди них могут быть наши недавние товарищи. Либо им надо покориться, либо с ними надо воевать. И противостоящая им украинская армия воюет в том числе и за нашу свободу, за свободу России.
Цена мира в Донбассе
Война против Украины началась не несколько дней назад, когда скрывать участие регулярных российских войск в боевых действиях в Донбассе стало уже невозможно. Эту войну кремлевская клика начала в тот самый день, когда небольшой отряд таинственного спецподразделения, о существовании которого российское телевидение рассказало чуть ли не за год до того, захватил здание Верховного совета Крыма. И если бы до того, как туда свезли оказавшихся под рукой депутатов, которые в закрытом режиме проголосовали за назначение премьером Аксенова с его тремя с половиной процентами на выборах, если бы до этого украинская армия оказалась в состоянии просто полностью уничтожить отряд иностранных диверсантов, то не было бы ни аннексии Крыма, ни дальнейшей войны. В тот момент Путин не был готов начать полномасштабные военные действия в Крыму. Вся операция была блефом. К сожалению — удавшимся.
Потом можно было ставить вопрос о переговорах с местными сепаратистами и о вовлечении их в легальный политический процесс. Но для этого надо было сначала уничтожить первый вторгшийся в Украину отряд иностранных диверсантов. Именно потому, что этого не было сделано, вопрос о переводе противостояния с сепаратистами в политическое русло отпал. Главная причина, конечно же, фактор внезапности. Да, украинская армия была малобоеспособна, ненадежна и напичкана вражеской агентурой. Но пару подразделений, способных просто истребить полсотни даже самых элитных диверсантов, при желании найти было можно. Путин просто застал всех врасплох.
Почти незамеченным остался и главный успех, которого удалось достичь Путину: украинская революция практически остановлена на своей самой первой фазе. На этой фазе приход к власти представителей системной оппозиции режиму Януковича был вполне естественным. Естественно также, что эти умеренные буржуазно-либеральные политики, близкие к фельянам 1791 года во Франции и кадетско-октябристскому блоку 1917 года в России, совершенно не были заинтересованы в углублении и радикализации революции, в разворачивании ее антиолигархического потенциала.
Когда Украина столкнулась с нарастающей российской агрессией, вполне естественным и понятным было ее стремление отложить вопросы углубления революции ради сплочения всех национальных сил перед лицом внешнего врага. Поэтому руководство уступили умеренным. Однако тут кроется и опасность ловушки. Расширение кремлевской кликой масштабов войны может потребовать от Украины перехода к таким методам ее ведения, к которым умеренные в принципе не склонны. Не склонны потому, что война пореволюционному, «народная война» неизбежно актуализирует вопрос об обновлении политической и экономической элиты, о переходе революции в антиолигархическую фазу. И только это является залогом успеха «народной войны».
Разумеется, киевское правительство совершает много ошибок — в том числе и вытекающих из его «буржуазной ограниченности». Однако мы, жители страны-агрессора, должны в первую очередь помнить об ограниченности нашего морального права поучать Украину. Помнить о том, что любое наше слово может быть использовано нашим общим врагом — путинским режимом. И если уж мы берем на себя смелость говорить об ошибках украинской власти, мы должны делать это с предельной осторожностью.
Еще в мае свою оценку ситуации на востоке Украины дал неоднократно побывавший там оппозиционный депутат Госдумы Илья Пономарев. Главную ошибку новой украинской власти он увидел в том, что она «заняла психологически удобную для себя позицию: она отказалась видеть за проблемами на Востоке реальное беспокойство граждан о своем будущем, сочтя, что их протест — результат манипуляций России и местных олигархов». В том, что Киев не смог наладить диалог с вышедшими на площади людьми и вовлечь лидеров мятежников в легальный политический процесс.
При этом Пономарев вообще не увидел в донбасском мятеже мотивов социального протеста. Апелляция к ценностям СССР сводится к его имперской и патерналистской стороне. Верховодят в движении ультраправые, профашистские группы, которых гораздо больше интересует «всемирное правительство, число зверя и гейропа, чем рост цен и пенсионная реформа». Признал Пономарев и то, что изрядная доля участников мятежа приехала из России, а первоначальное ядро местных боевиков — это вообще мобилизованный криминалитет. Организационных связей мятежников с трудовыми коллективами пролетарского Донбасса Пономарев не обнаружил.
