Но он поднял некоторые старые дела, все мои прошлые «подвиги»… Выходило где-то года на полтора-два. А он открыто говорит мне, мол прибавь чутка к залогу, и дело закрыто. Взятку вымогал, скотина! А что мне оставалось делать?
Всё сходится! Что ж, теперь нам предстоит «поговорить по душам» с немного оборзевшим легавым.
Два дня мы повсюду следили за детективом Надем. Золтан предлагал ворваться в его квартиру внезапно, чтобы сразу сработал фактор испуга. Мы с Виктором возражали – можно попасть в засаду. Тогда наша сестра лишится последнего шанса на спасение.
Наконец, мы тщательно продумали план нападения. Каждому была назначена определенная роль и место, где ожидать. Я слонялся по двору с небольшим чемоданчиком в руке, поглядывая на часы, как человек, который ждёт свою девушку или приятеля. Золтан зарядил наган и затаился за сараями в углу двора, а Виктор расположился на углу. Примерно в половине девятого раздался свист – это Виктор сообщил, что наш клиент приближается.
Как было условлено, я подошёл к входу в подъезд. Во дворе показался детектив Надь. Он вошёл в подъезд, не обратив на меня внимания. Я бесшумно последовал за ним, сохраняя небольшую дистанцию. Ничего не подозревая, Надь отпер дверь своей квартиры, и уже шагнул через порог, как в висок его уткнулась холодная сталь нагана.
– Здравствуйте, господин сыщик, – насмешливо произнёс Золтан, и ловко заломил Надю руку за спину. – Извините, что я без пригласительного билета. Но уж так хотелось вас повидать!
– Чего вам надо? – вскрикнул детектив.
Но Золтан крепким пинком заставил его умолкнуть. Тут и мы с Виктором вошли внутрь. Я запер входную дверь на замок.
– Давай без глупостей, – приказал Золтан, – а то мы тебе живо шкурку подпортим!
Продолжая заламывать руки детектива за спину, Золтан заволок его в гостиную и заставил сесть на стул. Мы с ним вдвоём прикрутили Надя верёвкой к спинке стула. В это время Виктор зажёг свет, и это вмиг вывело нашу жертву из оцепенения. Легавый завопил:
– Вы с ума сошли, идиоты? Знаете, что вам грозит за нападение на государственного служащего?
– Может быть, – усмехнулся я, – только вам, детектив, это уже не поможет!
Я положил свой чемоданчик на стол и открыл замки. Надь с опаской наблюдал, как я достаю пачку бумаг.
– Тут у меня несколько весьма любопытных документов. И все они посвящены вам, уважаемый господин Надь. Если я покажу эти бумажки вашему начальству и прессе, вам придётся сменить свой кабинет детектива на тюремные нары. Можете ознакомиться!
Я сунул пару листков прямо ему под нос.
– Интересно, правда? Это всего лишь копии. Где оригиналы, вам знать не обязательно. Как и то, где я достал эти замечательные факты вашей биографии.
– Чего вы хотите? – сдавленным голосом спросил Надь.
– Да так, сущую чепуху, – вмешался Золтан. – Ты занимаешься делом Ники Фенчи. Посмей только обидеть её – пожалеешь, что на свет родился!
С этими словами Золтан с размаху ударил Надя в скулу. Тот взвыл от боли, а Золтан язвительно спросил:
– Ах, вам не нравится? А мне казалось, ты именно так обращаешься с подследственными! Повторяю, посмей ещё раз тронуть Ники!
Мы с Виктором тоже наградили детектива несколькими оплеухами. Это «урок» не прошёл даром. Я больше не боялся, что Ники изобьют на допросах до смерти. Под угрозой раскрытия компромата, Надь резко утихомирился. Он не только скрыл от полиции наш разговор, но и оставил Ники в покое до самого суда.
Эрик, наконец, замолчал, решив, что больше сказать ему нечего. Я сидела, открыв от удивления рот. Теперь-то мне всё стало ясно.
– Эрик, а что там с письмами Анны? Я ведь не прочла их.
– О-о, знаешь, когда я увидел имя адресанта, у меня руки вспотели. Я ведь тогда, в восьмом редактировал статью о ней. У меня до сих пор в столе вырезка лежит. А там как раз говорящий заголовок: «Волчица поймана». У неё такой взгляд дикий, затравленный. Признаться, нелегко было отвечать, зная, за что она сидит.
Брат прокашлялся и замолчал. В это время в помещении показался часовой в серой форме.
– Время поджимает, – напомнил конвойный, войдя в барак.
Время, отведённое для свидания, пролетело так быстро, что я не успела и моргнуть. Эрик не стал спорить с часовым и приготовился идти. Он ведь даже не сообщил мне тогда о том, как они «научили» следователя, как он выражался «обращаться с арестантами». И неужели Йодль, наш непримиримый противник, вдруг проявил такую человечность? Редко когда полицейские поступают не по закону, а по совести, и мне было вдвойне приятно.
– Ну всё, сестрица, давай, до скорого, – Эрик крепко обнял меня. – Как только, так сразу.
– Пока, Эрик! – сквозь слёзы процедила я.
– Ну что опять за сантименты, а? – рассмеялся мой братец. – Крепись, и всё будет хорошо. Мы тебя в любом случае ждём. Главное, что мы – семья.
