«Кто она мне?.. — задумался. — Встретились случайно… виделись всего ничего… Любил ли я ее?.. Нравилась она мне точно… с ней было легко… Впрочем, сейчас идет смертельная война. Многие гибнут на фронтах и в тылу… И каждый должен делать все для победы… Онись я буду помнить всегда…».
Выгрузка металла и расстановка его в хранилище непрерывно продолжалась почти сутки…
Глава 16
Полковник Норейко получил личное обращение начальника ГРУ ГШ Красной армии комиссара Голикова с просьбой разобраться в деле Елизаветы Жохиной. Поступившее также обращение самой Жохиной на его имя, конечно же, полковник бы проигнорировал. Но игнорировать обращение Голикова полковник не решился. Тем более, что комиссар сообщил о содействии Жохиной в изобличении агента иностранной разведки, артиста балета Бориса Забавного…
Прочитав обращение, Норейко приказал повторно допросить астраханского капитана милиции Исмаилова. Он затребовал дело Жохиной и принялся его изучать. Несомненно, полковник вскоре обратил внимание на явно натянутые некоторые моменты в следствии.
Через некоторое время он приказал доставить Жохину на допрос…
Стараясь заглушить навалившуюся печаль и тоску от известия о гибели Онись, Ермолай самозабвенно трудился на выгрузке в хранилище четвертого состава с золотом.
Заместитель Молева дважды отправляла Сергеева на отдых, Истомин буквально силой уводил его на прием пищи.
За работой Ермолай, как ему казалось, забывал об Онись, прошла и головная боль…
В комнате, все стены которой были уставлены шкафами с книгами, в креслах расположились двое представительных мужчин: рейхсминистр Риббентроп и пастор Краузе. Они внимательно слушали музыкальное произведение, больше похожее на победный марш, в исполнении голосистого мужчины.
Вот радиоприемник закончил извергать музыку.
— Изумительный тенор! — восторженно бросает Риббентроп. — Блестящая техника исполнения!
— Смысловая, поэтическая нагрузка произведения впечатляет, — довольно говорит пастор.
— Предлагаю отметить настоящее искусство бокалом вина, — весело изрекает рейхсминистр и берет в руку стоящий на столике бокал.
— Поддерживаю и присоединяюсь.
Мужчины сделали по несколько глотков.
Через несколько секунд пастор вымолвил:
— Господин рейхсминистр, что сейчас с тем русским золотом, которое они хотели вывезти из Москвы? Они его вывезли?
Риббентроп загадочно улыбнулся и ответил:
— Запасы оказались весьма велики. По моим данным, они его постепенно перевозят на Урал. Им пытается помешать адмирал Канарис со своими заброшенными диверсантами и завербованными агентами, — усмехнулся. — Но, насколько я в курсе, безуспешно.
— А зачем взрывать золото врага? — вопрошает пастор. — Его надо обратить во благо победителя!
— И я такого же мнения…
Закончив выгрузку металла, его размещение в хранилище и доложив начальству, Сергеев и Истомин отправились отдыхать в гостиницу.
По дороге майор вымолвил:
— Я получил приказ выехать на два-три дня по служебным делам в Свердловск. Ты как, Ермолай, тут справишься без меня? Не будешь хандрить и болеть?
— Справлюсь.
— Только не забывай, жестокий враг будет мешать осуществлению нашей операции. Будет покушаться на людей. Будь предельно осторожен и
