После ухода гостей Степанян выругался — его, одного из самых крупных специалистов страны по хранению ценностей, кто-то будет учить?
— Этот выскочка и пацан Сергеев будет меня учить! — воскликнул. — И этот майор Истомин тоже хорош! Слоняются по тылам, изображают из себя все знающих и умеющих!
Степанян решил позвонить своему хорошему знакомому, председателю Госбанка Булганину, и пожаловаться.
— Приветствую, Николай Александрович.
— Привет, Иван Иванович. Как у тебя дела по металлам?
— Все по плану. Вот были у меня Сергеев и Истомин, все дотошно осмотрели, даже дали советы…
— Это хорошо, — прервал Булганин. — Ты с ними веди себя повежливее, Иван Иванович, они находятся при исполнении особого задания. Время сейчас военное. Ты понял меня? Не заводись!
Степанян поперхнулся! Он было хотел выплеснуть неудовольствие на гостей. А тут!?.
Выдавил:
— Понял.
— Прояви зрелость и мудрость, Иван Иванович, я на тебя надеюсь, — продолжал Булганин. — А сейчас, извини, не могу говорить, успехов тебе, — в трубке послышались короткие гудки…
Степанян положил трубку, выругался и задумался…
В квартире майора Сергеева, хозяин и Истомин вместе дружно приготовили богатый ужин. С разговорами трапеза затянулась. Говорили обо всем: работе, жизни и, конечно же, войне… К сожалению, сводки с фронтов были неутешительные. На московском направлении фашисты, захватив Смоленск, продвигались дальше и дальше к Москве.
В какой-то момент Истомин стал очень серьезным, если не сказать, суровым.
— Мне сообщили, что умер наш боевой товарищ, капитан Ягодинок.
— Как? — воскликнул Ермолай.
— Ужасные, нечеловеческие боли и, видимо, отсутствие позитивных перспектив довели его, и он наложил на себя руки.
«Ужасная, ужасная война! Погибают такие люди!» — воскликнул Ермолай.
В памяти его вмиг проскочили эпизоды операции «Элегия»…
Истомин наполнил рюмки и вымолвил:
— Давай его помянем.
Стоя они выпили, какое-то время помолчали…
Затем мужчины вместе убрали со стола, помыли посуду, навели порядок.
— Я тебе, Ермолай, постелю в гостиной на диване, — сказал хозяин. — Можешь сходить принять душ перед сном.
Сергеев изрядно устал за день, да и раненая нога неприятно ныла. Но отказываться от душа он не стал. Ответил:
— Спасибо, приму.
Едва голова Ермолая коснулась подушки, он уснул младенческим сном…
К дежурившей на вахте пожилой женщине стремительно подошел стройный мужчина в военной форме. На секунду показал документ и грозно вымолвил:
— Здравствуйте. Я капитан Юхтин из военной контрразведки. Мне срочно нужен товарищ Сергеев Ермолай. В какой он комнате живет?
— Сейчас, милок, сейчас, — поспешно изрекла дежурная и стала листать лежащую перед ней тетрадь. — Вот, нашла, он живет в комнате 22.
— Он на месте?
— Не знаю, милок, я недавно заступила. А он — новенький у нас, я его еще и не видела, — ответила женщина, выдвинула из-под стола ящик. — Ключ от комнаты — на месте. Значит, нету его, молодца.
— Времени двенадцать часов ночи, а его нету?
— Нету-нету, значит, на работе. А чего удивляться, война, сейчас люди сутками работают.
— Ну, хорошо, я зайду попозже, — бросил военный и быстро исчез.
На самом деле капитан Юхтин (он же Хейдес) никуда не исчез. Он просто вышел на улицу, присел на лавочку у входа и стал поджидать нужного ему человека…
