Шон Т. Смит
Слезы Авраама
Первая гражданская война была самым кровавым конфликтом на территории Америки, но вторая оказалась ещё хуже.
ГЛАВА ПЕРВАЯ Серьезная неисправность
Генри перегнулся через деревянную стойку бара и взял бутылку крафтового пива. Из одного угла доносилась музыка кантри, а из другого трое военных летчиков заказали ещё три рюмки текилы. Помещение тонуло в темноте и дымке, а в воздухе стоял запах гнили. Снаружи гудел ветер, а снежная буря накрыла, казалось, всю Монтану.
Бумаги о разводе под курткой казались тяжелыми и горячими. Наверное, он должен был это предвидеть, но он ничего не замечал и теперь чувствовал себя преданным и опустошенным. На бумагах стояла дата трехнедельной давности, но он получил их только сейчас, потому что требовалось много времени, чтобы добраться сюда. Он трижды прочитал бумаги, с трудом понимая написанное, пока слова проникали в его сознание. Его жена требовала полной опеки над Тейлор, разрешая ему лишь короткие визиты с дочерью. Изложенные сухим канцелярским языком жалобы на оскорбления и последствия посттравматического синдрома говорили о непримиримых расхождениях.
«Что со мной не так? Что-то пошло не так, где-то я дал осечку. И, возможно, не одну».
Тьма поглощала Генри, нечто чужое и неизвестно заполняло его, когда он осознал, что впервые столкнулся с суровой правдой жизни, что потерял любовь всей жизни. Он не был уверен, как долго эта тьма там пряталась, каждый день подтачивая его душу. Наверное, годы. Она пожирала его, а он не желал это признать. Разрушала его, пока он сражался за страну, подло и жестоко отравляла его.
— Эй, солдат! — крикнул один из пилотов. — Выпей за нас!
— Нет, спасибо, братан — ответил Генри.
— Выпей. Мы празднуем.
— Нет — повторил Генри.
Ему хотелось побыть одному и подумать. Была ли возможность вернуть Сюзанну? Насколько далеко всё зашло? Должно же быть хоть что-нибудь. Он мог измениться. Мог уйти из «Волков». Жить в Ки-Уэст вместе с Тейлор и Сюзанной, оставить форму пылиться в шкафу. Уничтожить свою тьму ярким светом. Он любил её с той страстью, что, порой, его удивляла и, несмотря на все различия между ними, она тоже его любила. Она отказалась от него, и он должен был понять почему. Он подозревал, что ей нужно было снова обрести веру. И он должен был дать ей для этого основание.
Пилоты прошли через зал и уселись рядом с ним.
— Эй, южанин — сказал один из них. — Что думаешь об отделении?
Генри стиснул зубы. Об этом говорили все вокруг.
— Предпочитаю об этом не говорить, парни. Думаю о своем.
— Готов спорить, это не так.
— Ты перепил — сказал ему Генри. Он встал, бросил на стойку двадцатку и собрался уходить.
— Да какая разница? — самый старший пилот подошел к нему вплотную, его глаза налились кровью и гневом. — Ты, типа, левачок? За этих фашистов?
Пилот толкнул его плечом.
Генри Уилкинс не любил начинать драк, но несколько он уже закончил. Он попытался обойти пилотов.
