миновать было бы обвинительного приговора и тюрьмы. Ведь швейцарские власти смотрели на гитлеровскую Германию как на своего потенциального противника, который вот-вот может свершить агрессию против альпийской республики, и за шпионаж в пользу Рейха по головке бы не погладили. А так Рудольф Ресслер в декабре 1958 года умер тихой смертью добропорядочного люцернского бюргера.
В архивах гестапо, разумеется, также не могло быть никаких следов людей «Люци». Гестаповцам не было никакой нужды охотиться за теми, кто действовал по заданию германских разведывательных органов.
В целом же немецкая разведка могла не утруждать себя дезинформацией. Советские генералы успешно выполняли за нее эту работу, приписывая несуществующие германские дивизии, самолеты и танки. Особенно замечательна в этом отношении та же Курская битва.
Что произошло под Курском
Курская битва стала крупнейшим сражением Второй мировой войны. К 1943 году фактор внезапности германского нападения окончательно сошел на нет. И Красная армия, и вермахт на этот раз были хорошо осведомлены о намерениях друг друга. Обе стороны еще с весны 1943 года готовились к будущему генеральному сражению в районе Курского выступа. Только здесь и немцы, и русские занимали достаточно выгодные позиции, чтобы попытаться окружить и уничтожить значительные силы противника. Как советские, так германские разведывательные органы заблаговременно выявили концентрацию сил противника в районе Орловско-Курской дуги. Немцы проводили дезинформационные мероприятия, призванные отвлечь внимание неприятеля от района Курска, однако они не дали практически никакого эффекта.
Командование вермахта стремилось создать впечатление, что собирается наступать на юге в направлении Ростова-на-Дону. Так, плененный на Западном фронте лейтенант Вольдемар Хепенер показал на допросе 10 марта 1943 года: «Командир роты, обер-лейтенант Эбсер мне лично рассказал, что все вооруженные силы фронта Великие Луки, Орел, Курск отводятся на запад для выпрямления линии фронта и освобождения 20 дивизий, которые примут участие в наступлении германских войск в мае с. г.
Это наступление должно последовать на южном участке Восточного фронта и на Северном Кавказе с целью последующего захвата Баку».
В действительности немцы эвакуировали только Ржевско-Вяземский плацдарм, удержав за собой Орловский выступ. Высвободившиеся при этом 20 дивизий предназначались, однако, не для нового похода на Кавказ, а для наступления в районе Курска. Командующий группы армий «Юг» фельдмаршал Манштейн сосредотачивал на фронте реки Миус макеты танков и орудий, чтобы ввести в заблуждение советское командование насчет направления будущего германского наступления. Но в Москве слишком хорошо понимали, что после Сталинграда у вермахта нет ни сил, ни средств для нового броска к Баку. На юге стратегические цели находились слишком далеко. Ведь даже в 42-м, располагая значительно большими силами, немцы так и не смогли обеспечить слишком растянутый фланг группировки, наступающей на Кавказ. И тем более не могли они сделать это в 43-м, после разгрома под Сталинградом и выхода из борьбы румынских, венгерских и итальянских войск. Курская дуга оставалась единственным местом Восточного фронта, где германская армия могла попытаться достичь максимума результатов при минимуме затрат, окружив и уничтожив основные силы Центрального и Воронежского фронтов.
Вопреки распространенному мнению, намерение немцев наступать на Курск выявила не агентурная, а фронтовая разведка. Существует легенда, что впервые об операции «Цитадель» в Москве узнали от разведчика Николая Кузнецова. Под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта он 31 мая 1943 года явился на прием к рейхскомиссару Украины Эриху Коху, чтобы убить его. Покушение не состоялось, зато Кох будто бы сказал Зиберту: «Имейте в виду, что именно на вашем курском участке (Кузнецов выдавал себя за немецкого офицера, чья часть расположена под Курском. –
Немецкая разведка также установила сосредоточение значительных советских сил как на самом Курском выступе, так и против Орловского и Харьковского плацдармов, с которых планировалось начать операцию «Цитадель». Глава отдела «Иностранные армии – Восток» полковник Гелен еще в конце апреля 1943 года дал верный прогноз дальнейшего развития событий: «Руководство красных сумело так провести ясно выраженную подготовку крупной наступательной операции против северного фланга группы армий „Юг“ в направлении Днепра… что оно до ее начала свободно в своих решениях и путем сохранения достаточных оперативных резервов может не принимать окончательного решения о проведении этой операции до последней минуты точного определения срока немецкой атаки… После того как поступят новые… сведения, не исключено, что противник разгадает подготовку к наступлению… сперва выждет и будет все время усиливать свою готовность к обороне, имея в виду достижение своих наступательных целей при помощи ответного удара… Нужно считаться со всё увеличивающимися силами противника и с тем, что противник достиг уже высокой готовности против возможных атак немцев».
Строго говоря, немецкое наступление на Курск летом 1943 года изначально не имело шансов на успех. Ведь по плану «Цитадель» предполагалось окружить в Курском выступе сразу десять общевойсковых и две танковые армии. Последний раз уничтожить сразу несколько советских армий немцам удавалось более года назад, в мае 42-го. Тогда были окружены и ликвидированы большинство соединений трех армий Крымского фронта и двух армий и оперативной группы Юго-Западного фронта под Харьковом. Больше пяти армий вермахт не окружал и в 41-м. Рассчитывать, что после Сталинграда сил хватит на окружение 10–12 советских армий, было полнейшей утопией. Тем более что немцам было известно: советские войска на Курском выступе не только хорошо укрепились, но и создали там значительные запасы продовольствия, горючего и боеприпасов. Это позволило бы продержаться длительное
