– Пиакор, вы меня не совсем правильно поняли. Мне нужен материал о людоедах культа Карго.
Пиакор напряглась, ее вилка стала выписывать на тарелке немыслимые узоры.
– Подумайте, Вик, вам это действительно нужно?
Их глаза встретились. Виктор в очередной раз отметил для себя, что природа бывает удивительно талантлива.
– Однозначно!
Пиакор, тяжело вздохнув, кивнула головой, будто сбросила с себя какой-то груз.
– Что ж, прекрасно. Вот, кстати, и проводник пришел, познакомьтесь…
Пиакор, явно расстроенная, отвела глаза в сторону. Виктор оглянулся. Перед ним стоял мужчина лет тридцати, слегка раздобревший, но приятной наружности. Широкий нос и толстые губы не портили его, а скорее наоборот, подчеркивали его принадлежность к местному колориту. Виктор встал и протянул руку.
– Очень приятно. Виктор.
– Виктория, – ответил папуас, пожимая руку Лаврову.
Виктор насторожился. «Вот только этого мне не хватало. Они что, и тут есть?» Виктор никогда не страдал гомофобией, но предпочитал традиционные отношения между мужчинами и женщинами и поэтому к меньшинствам такого рода относился как к чему-то несерьезному, притянутому извне ради самовыражения.
– Почему у тебя женское имя?
– Досталось от дедушки.
«Хм. Час от часу не легче. Так это у вас семейное? А как же тогда ты родился?» – подумал Виктор и взглянул на Пиакор. Та немного смущенно повела плечами.
– Вик, я забыла предупредить. У нас есть традиция: имя к ребенку переходит после того как…
– …Имя переходит от очень уважаемого предка или знакомого, – подхватил Виктория.
Виктор нахмурился.
– А почему у дедушки было женское имя?
– Это просто. Неграмотные предки назвали дедушку в честь королевы Виктории. Он и сам старшего сына назвал Викторией – традиция.
– Ну, ладно. В конце концов, это не мое дело.
Лавров успокоился. В самом деле, с чего ему допрашивать папуаса с женским именем? Ему же с ним детей не крестить. К тому же Виктор прекрасно помнил из нашей с вами истории, как в 20-е и 30-е годы прошлого века на волне преобразований у детей появлялись загадочные имена. Даздраперма – да здравствует первое мая, Оюшминальд – Отто Юрьевич Шмит на льдине… В общем, мы тоже были папуасами в какой-то степени…
Виктория, как и подобает проводнику, сразу взялся за дело. Он вынул из кармана кожаной жилетки и развернул на столе карту.
– Вот приблизительный маршрут нашего пути…
Двое неизвестных продолжали наблюдать за Лавровым, Пиакор, а теперь уже и за Викторией. Один из них разговаривал с кем-то по телефону.
– Да, шеф… да… И проводника наняли.
Мужчина ненадолго оторвался от разговора, обращаясь к напарнику:
– …Что это у него, карта?
– Похоже.
– Вот. А ты говоришь – турист. Тут что-то неладное творится. – Затем продолжил в телефонную трубку: – Да… европеец, судя по внешнему виду – простак, похож на зеленого берета и, скорее всего, такой же тупой… Понял… Я вас понял… Есть, сэр. – Мужчина отключил связь и положил телефон в карман. – Сказано взять дело под контроль…
Виктория водил пальцем по старой карте и активно предлагал свои услуги, как хороший продавец рассказывает колеблющемуся покупателю о своем товаре.
– Вот здесь, в верховьях реки Фрай, прииск Ок-Теди, маста Вик. Вам понравится, там есть что фотографировать. Вокруг живет племя дигул.
– Дигул? – переспросил Виктор.
– Это племя с белыми лицами. Ну, я потом вам расскажу. Тут много всяких племен, и все они разговаривают каждый на своем языке. Эти языки настолько разные, что соседние племена не понимают друг друга. Так что без меня вам не справиться.
– А ты понимаешь все эти языки?
Виктория кивнул головой совсем как Пиакор. Лавров сразу это подметил.
– А вы с Пиакор из одного племени?
