Снова крытые вагоны — на север этапом опять; На север этапом опять; снова золотые погоны — мусорья кругом, блядь! Мусорья кругом, блядь! Снова стальные сетки — мы под конвоем опять; Мы под конвоем опять; снова за спиной ветки — урки закованы, блядь! Урки закованы, блядь! Снова дороги дальние — мы на жестянке опять; Мы на жестянке опять; снова нары спальные — мы на майдане, блядь! Мы на майдане, блядь! Снова пурги да метели — северный ветер опять; Северный ветер опять; снова сучьи канители — собачий шухер, блядь! Собачий шухер, блядь! Сопит в угле седой грабитель, кимает на гамаке среди моры; терпит урка холод и канитель, ломают его тело всякие доры. Вору не снятся вино и шмары, и кентари ему вакола не льют; походу снятся одни кошмары, и ментари кровь сполна пьют… От жизни года зоны отнимали: парился за крепкими дверями; с миром всегда его разнимали: породнился с дикими зверями. По драге северной он поканал, на пути том не оставил гнезда; за праги лагерные вор заканал, и на груди ныне светит звезда…
