Снова крытые вагоны — на север этапом опять; На север этапом опять; снова золотые погоны — мусорья кругом, блядь! Мусорья кругом, блядь! Снова стальные сетки — мы под конвоем опять; Мы под конвоем опять; снова за спиной ветки — урки закованы, блядь! Урки закованы, блядь! Снова дороги дальние — мы на жестянке опять; Мы на жестянке опять; снова нары спальные — мы на майдане, блядь! Мы на майдане, блядь! Снова пурги да метели — северный ветер опять; Северный ветер опять; снова сучьи канители — собачий шухер, блядь! Собачий шухер, блядь! Видимо до лагерей не докатит, там больше не отмотает срока: дубаря на той дороге и хватит, раз дальше не повидает прока. Коней двинет на этапе долгом и загнётся с прикидом зечным: сице разложит хвора с голком, и заснёт блатарь сном вечным… На шконке вот стынет бродяга, опускает ниц он бледные веки: во столыпине сгинет доходяга, простятся с ним соседние зеки. Гопаря на дикой ланде оставят, в глуши тайги во землю зароют, номер на могиле гады поставят, и лишь волки на гибель завоют…
