Украйна. А была ли Украина?

гестапо, а вот бандеровское войско оказалось в руках немецкой военной разведки — абвера. Но, несмотря на служение разным фашистским ведомствам, лакейское раболепие оуновцев использовалось не только всеми спецслужбами Третьего рейха, но и военными ОКВ (Верховного главнокомандования вермахта).

К войне с СССР фашисты готовились вместе с оуновцами, которых привлекали в формирующиеся военизированные отряды. Так, в Кракове из бандеровцев был создан двухтысячный отряд «сечевых стрельцов», в Лукхенвальде немцы сформировали батальон «украинских сечевиков». Немецкий офицер, отличающийся звериной жестокостью в отношении своих жертв, Теодор Оберлендер сколачивает из бандеровцев батальон «Нахтигаль» («Соловей»). Из тех же сил по указанию руководителя абвера адмирала Канариса формируют батальон «Роланд», так же известный как «Группа Юг», подчиненный 2-му отделу Управления абвера при Верховном командовании вермахта.

Эти два батальона еще покажут свое истинное лицо, естественно — звериное, на захваченной советской территории.

Накануне войны, бандеровский «провод» ОУН на деньги, выделенные ему спецслужбами Третьего рейха, сформировал четыре, так называемых «походных колонны», состоящие в основном из наиболее активных украинских националистов.

Эти формирования должны были использоваться и использовались для оказания помощи оккупационной фашистской администрации на захваченных территориях Украины в наведении известного теперь всем «нового порядка».

Что же получается, — несмотря на то, что Гитлер, верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) и верховное командование сухопутных войск (ОКХ) держали до последнего в тайне план нападения на СССР «Барбаросса», руководители походных колон, а через них и рядовые их вояки, были осведомлены пусть даже косвенно, в каком направлении пойдет это войско. Знали они и чем будет заниматься.

Значит, украинские националисты принимали прямое участие в подготовке войны против СССР и Украины.

Есть смысл привести некоторые фрагменты письма Гитлера Сталину от 14 мая 1941 года, чтобы читатель мог утвердиться во мнении, что план нападения на Советский Союз держался в глубоком секрете. Начиналось послание словами:

«Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе…без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства…Чтобы организовать войска вдали от английских границ и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.

Хочу заверить Вас — и даю слово чести, что это неправда…

Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15–20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы…

Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш

Адольф Гитлер 14 мая 1941 года».

Вот, что такое Гитлер и кому он доверился через свои спецслужбы в созданных «походных колоннах».

По рассказам моего отца, направленного в 1939 году по комсомольской путевке из Полтавщины в качестве машиниста паровоза в депо ст. Сарны на Ровенщину местные националисты вначале придерживались тактики заигрывания с местными властями. Они казали мокрые спины участия «в строительстве новой жизни», однако действовали изнутри разлагающе. Органы госбезопасности вылавливали в «теплых местах» немало таких временных попутчиков, а на самом деле врагов всего советского. Даже украинцев, прибывших из восточных областей республики, они пренебрежительно и открыто называли «советами».

С началом войны отец ушел на фронт, а мать со мной, десяти месяцев от рода, срочно эвакуировались на восток страны под немецкими бомбежками и обстрелами бандеровцами последнего эвакуационного эшелона.

Внедрение украинских националистов в органы местного самоуправления было массовым. Только в одной западной области — Станиславской (сейчас это Ивано-Франковская область — авт.) было выявлено более ста пятидесяти оуновцев, внедренных в сельские комитеты, которые занимались не только разведывательною деятельностью, но и экономическими преступлениями. Когда саботаж украинских националистов был сломлен, они встали на путь бандитизма и террора не только в отношении партийно-советского актива и членов их семей, но даже против местного населения одобряющего положительные сдвиги в жизни деревень и городов. Эти факты были неоспоримы — простой народ почувствовал улучшения с появлением живых денег и новых рабочих мест.

Полковник КГБ полтавчанин Коротков Виталий Викторович вспоминал: