Вот один из них. Это произошло летом 1944 года, когда немцы были уже выдавлены за пределы Украины. Отряд бандеровцев казнил местного селянина, подозреваемого в сотрудничестве с Советской властью. Повод — часто ездил в город на базар. Группа из нескольких дюжих бандитов схватила его и повесила на огромной березе, стоящей в центре села. Этого душегубам показалось мало для острасток других. Они решили висевшее тело невинного крестьянина «пошматовать» — порубили топорами на мясные ломти…
25 декабря 1944 года секретарь Лопатинского райкома Львовской области Маланчук докладывал в обком партии:
В Яворовском районе Львовской области в августе 1944 года членам двух семей выкололи глаза — за то, что их родственники будто бы сообщили о передвижении повстанцев советским властям. Трупы затем изрубили на куски на виду у испуганных односельчан.
В райцентре Милятино Львовской области на сельском сходе крестьянин Иван Пришляк сказал:
После этого выступления в течение нескольких недель были зверски вырезаны девять человек по фамилии Пришляк.
21 ноября 1944 года в два часа ночи вооруженный отряд боевиков УПА вошел в село Дубечно на Волыни. Обыскав дома председателя и секретаря сельсовета, повстанцы застрелили на глазах собранных односельчан. На спину убитому прикололи записку: «Расстрелянный — глава сельсовета. Если кто- нибудь займет это место — его ждет та же судьба».
Потом они ворвались в сельсовет, где убили сторожа — украинца по фамилии Ткачук. На спину ему штыком прикололи записку почти аналогичного содержания: «Это труп предателя украинского народа, защищавшего советы. Если кто-нибудь придет работать на его место, он погибнет точно так же».
Оуновская инструкция призывала осуществлять террор не только против лиц, сочувствующих советской власти:
После окончания войны и быстрого восстановления порушенного народного хозяйства, стремительного выздоровления государственного организма, получения людьми возможности работать и получать зарплату в этих мирных успехах бандеровцы видели главную угрозу националистическому движению. Народ даже на Западной Украине стал пересматривать свое отношение к советской власти. Многие охотно откликались на просьбы «органов» в помощи быстрее разобраться с «лесовиками».
Не случайно, руководитель СБ ОУН Арсенич обеспокоенно предупреждал своих соратников:
По его мнению, органы МГБ располагают таким количеством агентуры из числа участников ОУН, что это явление становится «страшным» для дальнейшего существования подполья, а конспирация и мероприятия СБ по-прежнему не обеспечивают своевременное выявление агентуры органов украино-советской госбезопасности.
И он был прав, в каждом хуторе, в каждом селе или деревне, органы имели широкую сеть осведомителей, понимающих, за что они воюют на тайном и опасном фронте с жестоким врагом из числа своих соплеменников, испачканных их кровью.
Если всеохватная борьба с агентурой МГБ в сельской местности составляла чисто тактическую сторону противодействия власти, то стратегия заключалась в срочном переносе идеологической пропаганды в восточные области Украины для пополнения своих рядов.
Если мы не поднимем Восток, — писал он в одном из писем руководству ОУН, — то не найдется достойных преемников нашей борьбы… Восток можно завоевать двумя способами: большим сдвигом и спокойным невидимым просачиванием. Для первого у нас нет возможностей, на второе можно найти возможности, если мы организуемся.
И националисты организовывались — внедряли своих людей в административные структуры по линии партийных, советских и правоохранительных учреждений.
