не по годам да умения всякие, чтобы словом заговорённым со всем, что понадобится легко справляться.
Это было самое счастливое время в жизни Варвары, которую теперь все называли Василисой Прекрасной, Василисой Премудрой, а кто и Еленой Прекрасной. Много сплетен ходило о том, как она появилась да откуда, а правды никто не знал. Это же так принято среди людей, что правда появляется потом, через несколько поколений, когда уже и оспорить её некому. Иван-Царевич влюбился в Василису, налюбоваться ей не мог, хотя, по правде сказать, некоторые её умения и пугали его. А она на все балы да пирушки его вперёд посылала, а домой спешила первая вернуться, да встретить его лягушкой.
Не нравилось это Ивану. «Муж я тебе или не муж?!» – спрашивал он, совсем точно так, как недавно Кощей. Да однажды вернулся домой раньше её и сжёг ненавистную лягушачью шкурку. Василиса даже в дом не смогла войти, лишь на порожек вступила и тут же превратилась в птицу. Только и успела на прощание крикнуть Ивану, чтобы искал её у Кощея Бессмертного.
Мудрость то у неё была Кощеева, подаренная на время, а сама она не слишком разумной оказалась, полагала, что если Ивану удастся Кощея убить, то и царицей она тогда станет над обоими царствами. Да не так то оно вышло. Как только не стало Кощея Бессметного, так и замок его исчез и все богатства его, а с неё слетели все чары, и осталась она обыкновенной девушкой, какой и была изначально, не премудрой и не прекрасной, да ещё и неумехой. Нельзя сказать, что была она некрасива, но и красавицей теперь никто бы её не назвал, разве только родители.
Иван на неё и смотреть не хотел, на балы ездить с ней стеснялся, стал всё чаще на охоту ходить. Как она ни старалась, и готовить научилась, и шить, и вышивать, а у него перед глазами всё стояла та Василиса, которую он увидел впервые без лягушечьей шкурки, волшебная и недоступная. Детки конечно у них были, но ими мамки, да няньки занимались, а ей они только докучали. Хоть и не была она уже лягушкой, а целые дни просиживала в своей светёлке одна, обвиняя всех вокруг в своей неудавшейся, по её мнению, жизни.
Да и чего она ожидала?! Будь ты хоть кем, хоть девушкой, хоть лягушкой, даже супругой волшебника, или царевной, а всё равно остаёшься самой собой.
Так ли это всё происходило, или иначе, всяк по-своему бает. Некоторые и вообще утверждали, что не было никакого Кощея, ни лягушки, а была девушка, получившая насмешливое прозвище «царевна-лягушка» за лицемерие, непомерное высокомерие и холодную брезгливость к судьбам и чувствам других людей. Что ж, может оно и так, раз к трону то пробиться сумела. Да и не в чем нам Варвару винить. Ведь она просто мечтала о лучшей жизни. Правда за чужой счёт, но это ведь такие мелочи. Да и кто нам эти другие люди, пострадавшие из-за её желаний, чтобы жалеть о них?!
Достали…
Лиза проснулась на рассвете и очень удивилась этому. Уже более полугода она не просыпалась так рано. С тех пор… с тех самых пор… Хотелось есть, она вышла в полумрак комнаты и отодвинула штору. Солнечные лучи потянулись пыльными рукавами, от балконной двери к противоположной стене, стало жутко: неужели это она живёт в таком свинарнике?! Надо убрать… но, сначала, что-нибудь скушать. Девушка подобрала со стола пару сухих корочек хлеба, шкурок сала и кусочек луковицы и стала собирать раскиданные повсюду пустые бутылки… Неожиданно зазвонил телефон: «Ты дома?! Я сейчас приду».
Лиза молча положила трубку и пошла на кухню: «Чего бы приготовить?» Холодильник был пуст, пол бутылки кефира не в счёт. Она нажарила картошки, открыла банку грибов и продолжила уборку… Прошло больше двух часов, а дверной звонок и телефон дружно молчали. Девушка оглядела довольным взглядом комнату, везде всё чистенько, всё на своих местах, только, сквозь открытую дверь спальни, виднелся захламленный угол письменного стола.
Она начала разбирать бумаги и наткнулась на почти выцветшую карандашную запись… Мир вокруг растворился… Ничего не было, ни мыслей, ни образов, ни звуков, ни этого клочка прошлой жизни, ни её самой… Откуда-то, снаружи, донеслось пение дверного звонка, ещё и ещё… выводя её из ступора.
«Сейчас!» – Лиза открыла дверь и впустила гостью. На столе опять появились бутылка и кусок сала. Лиза удивлённо подняла бровь:
– Мне же на работу!
– Сейчас Тарас придёт.
