смешалось – индейцы, метисы, белые. Есть немало негров или самбо – потомков негров и индейцев. Африканское влияние особенно заметно именно тут, на карибском побережье, а также в паре других колумбийских регионов. У этой «гремучей смеси» есть большой плюс – в стране никогда не было конфликтов на расовой почве.
На второй день лодки не было вообще: слишком плохая погода. Наконец на третий день судно приходит, и мы уплываем из Капурганы. Три часа – и ты на большой земле, в портовом грязном городке Турбо.
Как обычно, нас везет смешной дальнобойщик, улыбающийся усами. По дороге он скупает кормовые бананы везде, где только видит их, а между делом тащит нас перекусить в придорожную забегаловку. Меню пока мало отличается от того, к которому мы привыкли в Центральной Америке: все тот же рис, бобы, жареные бананы, хлеб из кукурузной муки, отличное и очень дешевое мясо.
Едем по горной и напрочь убитой дороге со скоростью километров двадцать-тридцать в час. Просто чудовищный асфальт, вернее, это и асфальтом не назовешь. Мы держим путь в город Медельин, малую родину небезызвестного Пабло Эскобара и один из самых криминальных городов Латинской Америки. По дороге проезжаем хижины с соломенными крышами – индейские деревни. Индейцы есть и тут, только их не так много. В их деревнях нет электричества, а дома открыты, и жизнь, которая происходит внутри, видна прохожему издалека. В Колумбии сегодня используется около 75 индейских наречий. Если постараться, тут тоже можно обнаружить коренных жителей, которые не говорят по-испански, но такое бывает крайне редко. Пожалуй, ярче всего из всех стран, где мы были, это проявляется в Гватемале. Что до государственного испанского, то считается, что именно колумбийский его вариант ближе всего к классическому кастильскому.
Но вот и Медельин. Муравейники трущоб из красного кирпича, в которых дома громоздятся один на другой, производят жутковатое впечатление, особенно ночью. Наш дальнобойщик зазевался и со всей силы наехал на лежачего полицейского. Вот тут я, как водитель, осознала, насколько важны ремни безопасности и насколько стремителен и бесконтролен полет непристегнутого человека даже при таком, казалось бы, невысоком прыжке. Я чуть не выбила головой лобовое стекло, а ноутбук мой, который валялся в кузове, окончательно сломался: экран повис только на проводках. И ремонт, зараза, сопоставим по стоимости с новым компьютером…
Заночевали в очередном мотеле для девиц легкого поведения и их клиентов – тут даже одеял нет, а вместо матраса клеенка. На ресепшене – полный ассортимент стандартного секс-шопа. В Латинской Америке полно таких отельчиков. Зато, как правило, они недороги и, как ни странно, довольно опрятны. Мерзнем. Кутаемся в спальник.
Даже ночью в городе слышна громкая музыка. Вообще, как и в любой латиноамериканской стране, музыка здесь занимает важное место в жизни людей. Колумбийская певица Шакира, весьма популярная в мире, здесь является чуть ли не национальной героиней. Ей даже поставили достаточно дикого, на мой взгляд, вида памятник в городе Баранкийя. Собственно, памятник представляет собой вырезанную из листа металла фигуру женщины с гитарой, в расклешенных штанах и с распущенными кудрявыми волосами.
Медельин большой, красивый, очень современный и цивильный, не такой, конечно, как Панама-сити, но все же… Тут много красного кирпича, особенно в «непарадных» районах, и монументальнейшее метро, проходящее над землей, на увесистых «колоннах». Чем-то советским отдает. Правда, тут довольно много нищих и бездомных, которые появляются на улицах преимущественно по ночам. Судя по сводкам местных новостей, путеводителям и отзывам уже побывавших здесь, город имеет криминальную славу, и вообще, входит в десятку самых опасных городов Латинской Америки – наряду с Гватемала-Сити, гондурасскими Тегусигальпой и Сан-Педро Сулой, венесуэльским Каракасом.
Мол, вот так он удирал по крыше, а вот так в него метил снайпер.
А вот горная Колумбия, очень непохожая на прибрежную, веселую, пеструю, зажигательную. Тут ходят в шляпах и вязаных пончо, кутаясь от холода, а вид с высотной затуманенной дороги открывается такой, что просто дух захватывает.
Местные в основной своей массе добрые и веселые, как и везде. Порой стоишь на дороге – а к тебе подойдут и предложат купить «почти новые» ботинки. А как-то раз к нам подошел школьник и долго-долго стоял около – ему было интересно даже не пообщаться, а просто побыть рядом с двумя странными грингос. Мы даже перекинулись несколькими бытовыми фразами в духе «Комо те йамас?» – «Ме йамо Хорхе».
В последнюю колумбийскую ночь искали место под палатку неподалеку от какой-то реки и наткнулись на дохлую крысу размером с небольшую собачку. Наша жизнь и психика никогда больше не будут прежними. Тропики, что с них взять. При этом сверху моросил препротивнейший дождь, а обменять доллары на песо было решительно негде, так что ночлег под крышей нам, увы, не грозил. Зато в Венесуэле, согласно прогнозам, суше и теплее, а по-настоящему уставший человек, как справедливо было замечено, уснет и на раскаленных камнях, и на мокрых водорослях, что уж там какие-то дохлые крысы по соседству…
