— Да, да… Но водки было слишком много…
5
Владимир Бачинский — адвокат и выдающийся политик Галичины — был склонен к богемной жизни. Частенько из дома «Просвиты» или «Днестра» бежал к Райху, Мусяловичу или в «Риц».
Роман Купчинский рассказал о его отношениях с кнайпами в своих воспоминаниях: «Любил Владимир Бачинский ресторан, кофейню, общество и хороший алкоголь. Кофейня дает расслабление, — говорил политик, — общество дает настроение, а добрый напиток никогда не является плохим.
— Разве что если его много выпить, — добавлял Зиновий Пеленский.
— Нет, пан товарищ. Тогда или человек не в порядке, или напиток.
В «Центральную кофейню», куда ежедневно заходила украинская львовская богема, Бачинский редко заглядывал.
— Пан меценас, почему вы не заходите в «Централку»? — спросил его как-то раз Федь Федорцив.
— Не люблю толпы и скверных напитков, а в «Централке» — и то, и другое.
— А разве мы толпа?!
— Иногда.
— Так мы с вами никогда уже больше не пойдем.
— Очень мне жаль…
Через день, через два появлялся в «Централке», но только затем, чтобы вытащить куда-то приятных ему людей. Касательно толпы в «Централке» — может, иногда он был прав, но касательно напитка — нет. Ведь «Вишневка» Бачевского, французский «Мартель» или «Бенедиктинка» были везде одни и те же!..
В кофейне политики не любил, имел ее достаточно на вече, собраниях и заседаниях.
— Пан меценас, что слышно на политической арене?
Начинает на меня поглядывать…
— Кто? Политика?!
— Нет, та смертоносная блондинка, сидящая направо.
«Смертоносная» если и поглядывала, то скорее на редактора Кирилла Вальницкого, который, хоть и «кацап» (так называли москвофилов. —
В первые годы после войны азартные карточные игры запрещались, и поэтому задержание очередной компании картежников вызвало интерес газет. 4 января 1920 г. в кофейне были задержаны и привлечены к ответственности несколько лиц, принадлежавших к высшему свету и устроивших здесь запрещеную игру в «фербль». Банк и выигрыш конфисковали. А среди задержанных оказались доктора, профессора, уважаемые домовладельцы, даже один ксендз. «Хорошенький пример для молодежи!» — сетовали газеты.
15 октября 1922 г. Полиция нашла в пакете на помойке на улице Сикстинской, 12, труп младенца. Разродившуюся мамочку удалось найти. Оказалась ею Станислава Барыль, официантка кофейни «Центральная».
14 апреля 1923 г. случилась здесь авантюра. В 4.30 утра, — читаем в «Газете Львовской», — пан Е. Н. побил до крови официанта Яна Пурского. В кофейне той, днем вполне добропорядочной, после 3 ночи взяли моду собираться разные отбросы, устраивающие ежедневные авантюры, и препятствуют отдыху посетителей.
«Шкоцкая»
Эта известная кофейня была в конце Академической, там, где до недавнего времени было кафе «Десертное», а сейчас банк.
С 1910 г. залы ее были оформлены рыцарскими панно В. Белецкого в стиле романов Вальтера Скотта. Владельцем в межвоенный период был Томаш Зелинский.
Здесь собирался университетский мир, особенно корифеи точных наук. Не изменили они любимой кнайпе даже после того, как основной корпус
