если помещение вам подойдет, то остальное – не ваша забота. Через час весь товар будет там. Что написать на вывеске?
– Что-нибудь, на ваше усмотрение. Я должен уйти, – сказал Али, – пусть ваш племянник перенесет благовония в мою лавку и начнет торговлю. А я вернусь в конце дня. Во сколько закрывается рынок?
– Не беспокойтесь, он вас дождется. Кстати меня зовут Гудрат.
Когда новый арендатор ушел, старшина заметил племяннику:
– Учись, Рамиз, как нужно дела проворачивать. О Аллах, как трудно было бы жить простым людям, не будь таких благородных людей.
Али почему-то представлял моллу Панаха степенным, пожилым священником, поэтому был удивлен, увидев совсем молодого человека приятной внешности и располагающими к себе манерами.
– Вы, молла Панах? – невольно спросил Али, и когда тот подтвердил, сказал, – я тот человек, который подарил вашей мечети вакуфных овец.
– Вас выпустили? – мгновенно сообразил молла Панах. – Я рад, что недоразумение кончилось.
– Я не могу назвать это словом – выпустили, – заметил Али, – меня не только не выпустили, но еще и посадили моего русского друга Егора. Правда, сейчас мы относительно свободны. Но прежде скажите, где сейчас наши женщины, все ли с ними в порядке?
– Не беспокойтесь, с ними все хорошо. – ответил Панах. – Они в моем доме, моя мать опекает их. Марьям все время рвется на поиски своего мужа, очень о нем беспокоится. Где он сейчас? – Панах отвел Али в сторону и предложил сесть. Сделал кому-то знак, и им принесли чай.
– Здесь неподалеку есть
Панах озабоченно покачал головой:
– Чем я могу помочь вам? – спросил он.
– Вы итак много сделали для нас, мы вам очень благодарны. Не может ли имам употребить свое влияние и помочь мне публично оправдаться.
– Я сожалею, – виновато сказал молла Панах. – Я обратился к нему с этой просьбой, но он предпочел не вмешиваться в светский конфликт. Но я немедленно навещу вашего друга. Когда все закончиться, я хотел бы поговорить с вами. Вы хафиз и ученый человек. Дело в том, что я перевожу Коран на азербайджанский язык.
– Конечно, – сказал Али, – хотя во мне нет былого рвения, но память по-прежнему сильна.
– Мне бы хотелось услышать ваше толкование относительно некоторых неясных мест священной книги.
– Конечно, – повторил Али.
– Но вы не спросили про свою рабыню, – сказал молла Панах. Что-то в его голосе заставило Али взглянуть ему в лицо. Молла был несколько смущен.
– В самом деле, – согласился Али, – как она?
Но Панах уже жалел, что спросил:
– Может быть, вам следует навестить их, – сказал он, – я не могу сейчас уйти. Но дам вам провожатого.
– Благодарю, позже, с вашего позволения, – ответил Али, – нехорошо, если я приду в ваше отсутствие. Соседи не дремлют. Я снял лавку на центральном рынке, мне нужно вернуться и посмотреть как там дела.
– Вы очень деятельный человек, – удивленно сказал Панах, – должен заметить, что круг ваших интересов довольно широк. Я буду здесь допоздна, приходите.
– Благодарю вас и не прощаюсь, – сказал Али.
Он отправился к выходу, но у ограды остановился в задумчивости, оглянулся. Молла Панах все еще был на ступенях мечети. Али вернулся:
– Прошу меня простить. Я уверен, что город наводнен полицейскими ищейками. А мы сегодня бежали из заключения. Не могли бы вы дать мне какую- нибудь одежду, чтобы я мог изменить внешность.
– Вы очень откровенны со мной, – сказал молла, – почему вы уверены, что я не донесу на вас.
– Мой друг сказал, что вы порядочный человек, и вам можно доверять, – сказал Али, – кроме того, простите меня за прямоту, укрывая членов нашей семьи, вы сами невольно стали нашим соучастником.
– Мне не по душе такой оборот дела, – заметил молла, – вы тоже меня простите за прямоту. Но мне, в самом деле, поздно уже пятиться, хотя я рискую своей репутацией. Кроме того, мне… не знаю, как сказать…
– Вам нравится моя рабыня? – спросил Али.
– Да, – прямо сказал молла. – Ради нее я готов помочь вам.
– Это торг? – спросил Али.
– Нет, это ясность в отношениях.
– Моя рабыня – человек свободный в своих поступках, – сказал Али. – Но я связан словом. Я никогда не продам ее против воли. Она сказала, что я могу избавиться от нее только выдав замуж.
