его взять. Просто обошли его и направились к Дербенту. Но у меня нет возможности, чтобы ехать в Шемаху. Я обязательно вам помогу, дайте мне время. Есть у вас сейчас какая-нибудь просьба?
– Конечно, – сказал Али, – помогите мне отсюда выйти.
– Я же вам объяснил, – досадливо сказал Джамал, – вам придется побыть здесь. Как только шах вернется, я подам ему прошение.
– Спасибо, – сказал Али, – я вам очень благодарен.
– И все? Больше ничего не надо?
Али взглянул на стражника, перевел взгляд на Джамала. Странно, почему-то он уже не чувствовал симпатии к бывшему попутчику. И даже его навязчивое желание помочь арестанту вызывало у него неприязнь. Может быть, причина была в том, что разодетый в пух и прах царедворец, благоухая цветочными маслами, стоял перед ним – человеком, проведшем ночь в смрадной башне. Тем не менее, Али высказал просьбу:
– Я бы не отказался от вина.
– Вина? – удивился Джамал.
– Да, и хорошо бы соломы.
– Соломы, – развеселился мирза, – вы, что же решили подпалить эту башню? Стражник тоже засмеялся.
Али сдержанно улыбнулся.
– Ну что вы, я ведь тогда и сам погибну. Солому я хочу использовать в качестве подстилки, спать жестко.
– Ну, зачем же солому, я распоряжусь, чтобы принесли тюфяк.
– Не надо тюфяк, – сказал Али, – я в последнее время несколько избаловался, стал брезглив. Солому.
– Хорошо, будет вам солома.
– И вино.
– Насчет вина не знаю. Откровенно говоря, вы ставите меня в затруднительное положение. Я попробую. Это все?
– Все, – сказал Али.
– Ладно, тогда я ухожу. Держитесь.
У выхода Джамал остановился и ударил себя по лбу, словно что-то вспомнив:
– Послушайте, а как же ваша рабыня? Бедняжка, она же одна в чужом городе. Может быть, я могу ей чем-то помочь? Где она сейчас? Вы, кажется, говорили улица Фалаки. А номер дома какой?
– Номер я не знаю. Я его помню визуально.
– Жаль, а то бы я мог послать кого-нибудь из женщин моего дома.
– Благодарю, вы очень любезны. Но право не стоит тратить ваше время на простую рабыню. К тому же я не уверен, что она находится на улице Фалаки.
– И все же, – настаивал царедворец, – если кто из женщин навестит ее? В этом же нет ничего плохого? Может быть, она захочет навестить вас? Я это устрою. Или, – Джамал издал смешок, – чтобы вас освободить от этой обузы, может все же стоит продать ее? Я дам хорошую цену.
– К сожалению, я не могу этого сделать. Причину я вам уже объяснял. Но если вы ее найдете, пусть уж лучше она навестит меня.
– А номер дома?
– Я не знаю.
Джамал кивнул и шагнул к выходу. Дверь за ним с грохотом закрылась:
«Он сказал, я распоряжусь, – подумал Али, – что бы это значило».
Егор
Из Дамаска Егор с Мариам бежали в Багдад. Оттуда с караваном через Керманшах и Кум, прибыли в Тегеран. Егорка изрядно говорил по-тюркски, но внешность его привлекала внимание окружающих. Тогда он выкрасил бороду хной, повязал голову по-бедуински и приобрел вид совершено разбойничий. Теперь тот, кто с любопытством бросал взгляд в его сторону, сразу же торопился этот взгляд отвести. Караван-баши был отчаянный малый, так как водил караваны в то смутное время, когда человек из собственного дома выходил с опаской, не зная, удастся ли вернуться живым и здоровым. Он водил караваны на короткие расстояния. Попутчики его все время менялись. Постоянным был лишь Егор, переходя из каравана в караван. Он платил в конце каждого маршрута. Идрис, так звали караван-баши, проникся к нему уважением. Разузнав о конечной цели, Идрис посоветовал им из Тегерана отправиться в Решт, а оттуда к ближайшему морскому порту.
– Только не море, – взмолился Егор, – неужели я не найду попутный караван в Ширван?
– Конечно, ты найдешь попутный караван, – сказал Идрис. – Но имей в виду, татары всюду оставили свои гарнизоны. А, если мимо них проскочишь, то наш брат
Егор, скрепя сердце, последовал его совету. Боги были к нему милостивы. И вот теперь он стоял на веранде собственного дома и смотрел на синюю
