Али обернулся, в дверях стоял Мирза Гасан.
– Салам алейкум, – сказал он, – рад вас видеть вновь.
– Ва-алейкум ас-салам. Взаимно, – ответил Али, – как быстро мы свиделись. Прошу вас садиться.
Мирза Гасан снял обувь, поднялся на возвышение и сел напротив Али, скрестив ноги.
– Желаете чего-нибудь отведать из еды или напитков? – предложил Али.
– Нет, благодарю вас, – отказался чиновник, – у меня к вам дело деликатного свойства.
Он обернулся и посмотрел на Егорку.
– Это мой компаньон, – заметил Али, – у меня нет от него тайн.
– Ладно, пусть он останется, но оглан пусть выйдет.
– Иди домой, – сказал помощнику Али, – на сегодня все, ты свободен.
– Сейчас закончу, – недовольно сказал мальчик. Он сделал еще одну запись в книге, посыпал чернила песком, убрал ее и только после этого попрощался, и вышел.
– Оглан с характером, – заметил с улыбкой чиновник.
– Он сегодня не в духе, – заметил Али, – провел в суде полдня, чтобы получить копию судебного решения. Потом выяснилось, что она не готова. Вернувшись, отчитал меня за то, что я послал его раньше времени. Потому, что копию выдают только через десять дней после вынесения судебного решения. Этот мальчик далеко пойдет. Итак, я слушаю вас.
– Да, перейдем к делу, – начал чиновник, – с вами хочет встретиться главный евнух ханского гарема.
– Зачем я ему понадобился, – насторожился Али, – эта работа не по мне…
– Ну что вы, дорогой факих, – смутился мирза Гасан, – вы неправильно меня поняли. Он хочет поговорить с вами, дело это касается…, впрочем, он сам лучше объяснит. Сюда он прийти не может, в силу своего положения. И ваш визит тоже должен остаться в тайне. Это обязательное условие. Оплата будет щедрой, но вы должны держать язык за зубами.
– Даже не знаю, что сказать – ответил Али, – у меня очень много работы. Вряд ли я смогу быть вам полезен. Буквально, нет времени. Если бы вы пришли раньше, вы бы увидели, какая здесь стояла очередь.
– Дорогой мударрис, – с улыбкой заметил Мирза Гасан, – от приглашения подобного рода не следует отказываться. Сегодня здесь стояла очередь, а завтра ее может уже не быть.
– Намек понял, – сказал Али, – я согласен.
– Приятно иметь дело с умным человеком. Коли вы согласны, с наступлением темноты за вами придет человек и проводит к дверям гарема. Вы должны быть один.
В этот момент сидящий за спиной чиновника Егор умоляюще сложил руки перед собой.
– Я буду с компаньоном, – твердо сказал Али.
– Главный евнух велел привести только вас, – неуверенно сказал чиновник, – впрочем, приходите с компаньоном. Он сам решит на месте, принять ли вас одного или обоих. Ну, я не прощаюсь.
– Что все это значит? – задумчиво сказал Али после его ухода.
– Мне плевать, что все это значит. Я хочу попасть в гарем, – заявил Егор.
– А, если они хотят нас оскопить и сделать из нас евнухов.
– Черт, об этом я не подумал.
– Впрочем, во всем можно найти хорошую сторону, – продолжал Али, – как говорят у вас у русских – нет худа без добра. Тебе не придется делать обрезание, чтобы стать мусульманином. Став евнухом, смело сможешь говорить, что ты мусульманин и не будешь платить
В пять часов вечера, когда уже совсем стемнело, пришел хаджиб из дворца.
– Кто из вас мударрис Али? – спросил хаджиб.
– К вашим услугам, – ответил Али.
– Я должен проводить вас к дворцу хана.
– Мы готовы, – сказал Али, и взглянул на друга, но тот и не думал вставать с места.
– В чем дело, – спросил Али, – передумал идти?
– Нет, не то. Я просто подумал, что если тебя арестуют, то я, как это у нас повелось, должен буду тебя спасать. А, если нас двоих возьмут, кто нас вытащит?
– То есть, ты не пойдешь со мной в гарем? Это большая жертва с твоей стороны, – заметил Али, – это требует самоотверженности, я бы даже сказал – самоотречения.
