– Ну, во-первых, аудитория подходящая. Не каждый это оценит. Не поймут. Побить могут. Опять же, ты – богослов. Или ты из тех, что пользуются, но ответственности на себя не берут?
– Я тот, кто есть, – возразил Али, – но ты из тех, кто вполне может стравливать народы.
– По-твоему, если черт так значит, вали все на него. Так получается? А доказательства?
– Здесь как раз доказательства не важны.
– А что важно? – насмешливо спросил Иблис.
– Репутация.
– Подловил. Хорош, гусь.
– Я могу еще раз врезать.
– Если ты будешь драться, то я приму свое естественное обличие, со всеми вытекающими последствиями. Так что, лучше возьми себя в руки.
– Я лучше выпью.
– И то дело. Выпей.
Али медленно выпил.
– Так что, идем на прогулку?
– Идем, идем.
Храм Джунглей
Вопреки обещанию, настоятель не стал провожать женщину к дальнему монастырю. Отправил с ней того самого провинившегося послушника. Настоятель проводил ее словами.
– За пожертвование твое, женщина, я тебе очень благодарен, у нас как раз крыша течет. Найму мастеров, кровлю перекроем. Придешь в тот монастырь, скажешь настоятелю, что хочешь стать послушницей. Скажешь, что я рекомендовал. Послушник подтвердит твои слова. А, если он заартачится, скажи, что Будда разрешил принимать женщин в монахи. Послушник подтвердит мои слова. Ты слышишь меня, бездельник? – прикрикнул монах на послушника. Это был мальчик лет двенадцати.
– Так точно, учитель, слышу, – кивнул мальчик.
– Дорогу ты знаешь. Если до темноты не успеешь вернуться, оставайся, там переночуй. Вернешься завтра. Ты меня понял?
– Так точно, учитель.
– Возьми с собой трещотку от тигра. Если что, шуми громче. Счастливого пути.
Зинат поблагодарила настоятеля, простилась с Мани и, посадив ребенка на спину, отправилась в путь.
Сказать, что дальний храм был далеко в джунглях, было бы преуменьшением действительности. Этот храм был затерян в джунглях настолько, что порой им приходилось в буквальном смысле продираться сквозь заросли. Последние шаги делались в сумерках. Провожатый крутил трещоткой, отпугивая тигра, и как мог, подбадривал женщину.
– Вы, госпожа, не беспокойтесь, – говорил он, – ночи сейчас лунные. Если мы засветло не успеем, все равно дорогу найдем, не заблудимся. Здесь одна единственная тропа, и она ведет к храму.
– Это ты хорошо сказал, – заметила Зинат.
– Правда? – обрадовался послушник.
– Надо это запомнить – всякая дорога ведет к храму.
– Так тоже хорошо, – согласился послушник. – А вы что, правда, хотите стать послушницей, посвятить себя служению Богу?
– Правда, а чем я хуже тебя.
– Да ничем. Вы лучше меня. Просто я сирота, мне деваться некуда. Вот меня родственники и отдали в монастырь.
Храм вырос перед ними неожиданно, как по волшебству. Он казался необитаемым, словно заброшенный дом. Двери были заперты, это была пагода с пристройками, обнесенная забором. Послушник постучал в ворота, подождал немного, затем снова постучал.
– В деревнях рано ложатся спать, – пояснил послушник, – а здесь и подавно.
Стучать пришлось долго. Наконец, послышались шаги, и чей-то голос спросил:
– Кто там?
– Паломники, – весело сказал мальчик.
– Какие еще паломники?
– Что значит какие? Обыкновенные, верующие, разве это не храм.
– Здесь храм, но почему так поздно?
– Издалека идем, у нас рекомендация от настоятеля храма Луны, – мальчик назвал имя.
После этого стукнул засов, и дверь открылась. В дверях стоял человек и настороженно разглядывал их.
