– Мадам, при мне нет ни лиры, ни кифары, однако…
– Ну, кифара… занесете как-нибудь потом…
– Меж тем, коли будет угодно почтенному собранию, – не останавливаясь, я вытащил из кармана листок бумаги, – я прочел бы несколько строк… которые хочу посвятить мадемуазель Тимотине!
– Вот как? Право же, это восхитительно! Читайте, юноша, читайте – вот, выходите сюда…
Я встал чуть поодаль… Тимотина опустила глаза на мои башмаки, дьяконица сложила руки, подобно Богоматери, мужчины переговариваясь, наклонились друг к другу… Опять покраснев, я откашлялся и начал чуть распевно:
В своем льняном уединенье Спит нежный бриз, дыханье затаив, На ложе шелка, легок и игрив, Застыл в благом оцепененье.
Слушатели мои так и покатились со смеху; мужчины, приставляя руку к губам, отпускали какие-то сальные шуточки, вид дьяконицы был поистине ужасающим: благоговейно воздев очи горе, она тем не менее все так же скалила свои отвратительные зубы! И даже Тимотина – о, нет! – пыжилась от хохота! Я был сражен насмерть – Тимотина на их стороне!
«Нежный бриз… а, каково – в льняном уединенье! Да это должен быть просто неземной аромат!..» – твердил, поводя носом, Сезарен.
Что-то меж тем беспокоило меня… Однако веселье быстро стихло, и все постарались вновь принять серьезный вид, лишь время от времени нарушаемый отрывистым хмыканьем.
«Продолжайте, юноша, прошу вас… Это все очень недурно!»
Когда же он проснуться тщится В уединенье мягком изо льна, На солнца зов затем стремится. Его несет амброзии волна.
На этот раз от хохота просто задрожали стены; Тимотина не отрываясь смотрела на мои туфли, я сгорал от стыда и страсти, под ее взглядом ноги мои просто плавали в жарком поту, и я говорил себе: эти носки, что я ношу вот уже целый месяц, ведь это дар ее любви, и эти взгляды, что бросает она украдкой мне под ноги, не подтверждение ли это ее чувств: о да, да – она обожает меня!
И тут какой-то слабый запах достиг моих ноздрей, я опустил глаза и – о ужас! Теперь-то я догадался, над чем же хохотала эта шайка! Увы, в этом злобном мире Тимотина Лабинетт, моя бедная Тимотина никогда не сможет ответить на мою любовь! Видимо, будет лучше, если я подавлю ту страсть, эту невыносимо сладкую боль, что расцвела в моем сердце однажды знойным майским днем, на кухне у семейства Лабинетт, за спиной у этой Богоматери, мерно покачивавшей задом над кадкою с тестом!
Настенные часы пробили четыре, время начала занятий; сам не свой от любви и безумного страдания, я схватился за шляпу и выскочил из залы, опрокинув стул; я несся по коридору, повторяя, как заклинание: о, я люблю тебя, Тимотина! – и так, не останавливаясь, добежал до семинарии… Полы моей черной рясы летели за мной по ветру, точно зловещие ночные птицы! ‹…›
Письмо
Дорогой друг!
Получил открытку и письмо от В. неделю назад. Чтобы упростить дело, я попросил на почте пересылать мне невостребованные письма, так что ты пиши прямо сюда, если не найдешь ничего в ящике. На последние выходки Лойолы отвечать и не подумаю – в любом случае сейчас это от меня так далеко: судя по всему, вторая часть «строевого контингента» выпуска 74-го года будет призвана 3 ноября – уже недалеко; как тебе покажется такая спальня- казарма:
Дрема
Вот голодуха, спасу нет, Посылку съели – и привет… Шипение, хлопок… Похоже, кто-то воздух портит. И шепот: «Пахнет, как грюйер!» – Эй, ты, Лефевр? – Да нет, Келлер! Тут справа: «Вонь, как прошлогодний бри…» – Портянки хуже, черт тебя дери! Из глубины: «А вот рокфор…» – Вонючий вышел разговор! Опять откликнулся грюйер И бри…
…ну и в таком духе (!). Дальше уже на манер вальса: Лефевр и я, в руке рука, и пр. Увы, даже такие развлечения не позволяют полностью «забыцца». Однако при случае посылай мне и дальше новые «лойёлки», коли будут в строку.
Еще одна маленькая просьба: сообщи мне поточнее да покороче, что теперь нужно сдавать на бакалавра наук: классика, матем. и т. д. Напиши также, какие минимум нужны отметки по матем., физ., хим. и пр., что это дает, какие отличия… Да, и как раздобыть книги, хотя бы те, что в ходу у вас в лицее для экзаменов, если только в каждом университете не используются свои собственные: порасспроси учителей или студентов, кто потолковей, узнай все эти детали.
Мне действительно нужно знать наверняка, поскольку книги, судя по всему, придется покупать самому и довольно скоро. Военная подготовка и «бачок» – это будут, как ты догадываешься, веселенькие полтора года! К черту все это их «прилежание», напиши только, как ко всему этому
