Поразительно, как обозлился мир в последнее время!
Реплика моей консьержки, оброненная в этот понедельник поутру Глава IV, из которой следует, что люди, сующие нос не в свои дела, лучше сидели бы да помалкивали Однажды утром Рауль получил записку следующего содержания:
«Если вам угодно хотя бы раз в году застать свою супругу в приятном расположении духа, приходите в четверг на бал Путаников, что будет дан в Мулен-Руж. Вы найдете ее там переодетую конголезской пирогой. Имеющий уши да услышит! Доброжелатель».
В то же самое время Маргарита склонялась над запиской:
«Если вам угодно хотя бы раз в году застать своего супруга в приятном расположении духа, приходите в четверг на бал Путаников, что будет дан в Мулен-Руж. Вы найдете его там в костюме крестоносца-декадента. Имеющий уши да услышит! Доброжелатель».
И, следует признать, наши герои имели уши. Они ловко скрывали свои истинные намерения до наступления означенного дня, а затем:
– Душенька, – проговорил Рауль с самым беззаботным видом, – я буду вынужден оставить вас до завтра. Дела крайней важности призывают меня в Дюнкерк.
– Ах, как это кстати, – отвечала ему Маргарита с очаровательным чистосердечием, – тетушка Аспазия известила меня телеграммой, что сильно занемогла и просит прибыть к ней незамедлительно.
Глава V, в которой нынешняя молодежь безрассудно предается самым взбалмошным и эфемерным наслаждениям вместо того, чтобы задуматься о вечном Mai voueli vieure pamens.
La vido es tant bello![21]
Огюст Марен Светские хроникеры «Хромого дьявола» были единодушны: бал Путаников окрасил весь этот год совершенно особым сиянием.
Что и говорить: мелькание обнаженных плеч, шеренги очаровательных ножек – со всем, что к ним обыкновенно прилагается.
Лишь двое гостей, казалось, не были охвачены кипящим вокруг них безумием: это были Крестоносец-декадент и Конголезская пирога, оба так тщательно закрывавшиеся масками, что через них, наверное, не проходил и воздух.
Когда пробило три часа утра, Крестоносец приблизился к Пироге и пригласил ее разделить с ним легкий ужин.
Вместо ответа Пирога лишь оперлась свой изящной ручкой о могучее плечо Крестоносца, и пара удалилась.
Глава VI, в которой ситуация запутывается окончательно – I say, don’t you think the rajah laughs at us?
– Perhaps, sir[22].
Генри О’Мерсье «Оставьте нас ненадолго, – сухо бросил Крестоносец прислуге, – мы сами выберем блюда и дадим вам знать».
Когда разносчик вышел, Крестоносец тщательно запер за ним дверь уединенного кабинета. Затем, стремительным движением сорвав свой шлем, он привлек к себе Пирогу и приподнял ее маску.
Одновременно раздалось два изумленных вскрика.
Они не узнавали друг друга.
Это был не Рауль.
И это, увы, не была Маргарита.
Принеся друг другу самые изысканные извинения, они не замедлили развить столь неожиданное знакомство за упомянутым легким ужином – о дальнейшем благоразумно умолчу.
