железными прутьями.
Из специального доклада сотрудника Воеводского управления общественной безопасности Л. Арендарского:
«Определенная часть солдат занималась убийством граждан еврейской национальности вместе с гражданским населением, в то же время другая часть солдат, находящихся внутри здания, в котором проживали евреи, занимались грабежом. Я заметил, что лица из той части солдат, которая занималась убийством евреев, убивали свои жертвы штыками. Я также видел, как офицер польской армии застрелил из пистолета одного из евреев, и после этого люди стали подбрасывать его вверх на руках за такой поступок. Они кричали: “Да здравствует польская армия!” и что каждому солдату за такой поступок нальют 1 литр водки».
Протокол допроса свидетеля С. Пшежьдзецки:
«Я воочию был свидетелем, как милиционер бил автоматом еврейку по голове, которую впоследствии, тяжелораненую, отвезли в больницу (фамилию этого милиционера я не знаю). Таких случаев было больше, когда приехало армейское подразделение. Военные вместе с милицией выводили евреев из блока, отдавая их в руки толпы, которая зверским способом, при помощи киев, камней убивала евреев. Часто были случаи убийства или тяжелых избиений евреев самими милиционерами или представителями армии, которые отдавали полумертвые жертвы толпе».
Через пять дней после этих событий суд рассматривал дело 12 человек. Девять из них приговорили к смертной казни, одного к пожизненному заключению и еще двоих к 10 и 7 годам тюрьмы. Приговор суров. Но какой итог? Началась массовая эмиграция евреев из Польши. Люди боялись лишний раз выйти на улицу, потому что все знали о том, что произошло.
Обратимся к цифрам. Май 1946 года — эмигрировали 3,5 тысячи евреев. Июнь того же года — 8 тысяч. Июль — 19 тысяч. Август — 35 тысяч человек.
«Министерство иностранных дел Советского Союза: донесение посольству в Варшаве.
За несколько месяцев страну покинуло 80 тысяч евреев.
Наличие антисемитских взглядов в стране в предвоенные годы и усиленная пропаганда за годы немецкой оккупации дали себя чувствовать и в настоящее время. Возникли трудности с определением евреев на работу, так как имелись руководители предприятий, которые отказывались принимать евреев, боясь недовольства со стороны коллектива. Мысль покинуть Польшу, найти себе другое место жительства, приобрести себе родину стала популярна среди все большего и большего числа евреев. После погромов началась паника и массовое движение на запад».
Вы думаете, на этом все закончилось? Нет. Потом были зафиксированы случаи, как евреев выкидывали из вагонов во время движения поезда. Чем это отличается от действий нацистских оккупационных властей? Только тем, что совершили их поляки.
К середине 1960-х годов в Польше проживало менее 1 % евреев от довоенного их числа — 35 тысяч человек. Но даже эти люди были потом изгнаны из страны. Формальным поводом послужило ухудшение отношений с Израилем, произошел новый всплеск антисемитизма. Евреев обвинили в организации заговоров против Польши — и опять начались преследования. И уже к 1968 году евреев на территории Польши не осталось.
В 2002 году в результате переписи населения в Польше насчитали 1133 еврея. Еще раз возвращаюсь к словам бывшего министра обороны Польши. Это все кто сделал? Нацисты? Большевики? Нет, это делали поляки. Причем с таким же остервенением, как и нацисты. Один только лозунг «Закончим дело Гитлера!» говорит о многом.
У меня нет ни малейшего сомнения, что после слов Мацеревича эта история будет и дальше тиражироваться в западных медиа. Но мы с вами должны помнить, кто и за что истреблял евреев. Не для того, чтобы лишний раз указывать полякам на эти эпизоды, — нет. Нам это нужно для себя самих.
Советский агитпроп допустил очень много ошибок в послевоенное время. У нас выросли поколения с извращенным представлением о том, что на самом деле происходило в годы Великой Отечественной войны. Именно поэтому для нас стали потрясениями марши легионеров СС в Латвии, крики «Москаляку на гиляку!» на Украине. Мы в большинстве своем не знали о том, что происходило в реальности. А те, кто знал, не хотели об этом рассказывать. Вот результаты этих ошибок и заблуждений: мы не говорили о том, что происходило с евреями на территории Польши, — и получили слова польского министра обороны пана Мацеревича.
История Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом — важная часть национального кода и национальной идеи, значит, мы должны ее знать не по байкам и мифам советского (или любого другого) агитпропа, а по архивным документам. Если мы этого делать не будем, в дальнейшем заявления подобных мацеревичей будут звучать громче и чаще.
Вы читаете Ложь Посполита
