– Дай-ка взглянуть, – сказал Фолс. Рассмотрев подпись, он продолжал: – Видишь эти три креста внизу? Это от нашего долговязого друга из Сакраменто. Он же говорил, что не умеет писать. Поэтому, продиктовав письмо, он поставил три крестика вместо своей подписи. Итак, этот парень сдержал слово, но что же он пишет? Мои глаза слишком слабы, чтобы читать при мерцающем свете костра.
– «Милый Джордж, – читал мальчик, – мне очень жаль, что я сыграл с тобой в тот раз такую шутку, но ты не должен на меня сердиться, может быть, я еще тебе услужу. Что же касается твоего отца, то я сегодня говорил с одним человеком, который его видел здесь, в Сан-Франциско».
– Он жив! – воскликнул Джордж, и слезы радости навернулись ему на глаза. Оправившись немного, мальчик продолжал:
– «Несмотря на всю мою беготню – я стал ниже по крайней мере на два дюйма, до того истер ноги, – я не смог сам его увидеть. Но он здесь, это точно. Боб Кили хорошо знает его и говорил с ним. Долго ли он здесь пробудет и где живет, – я не знаю, но приложу все усилия, чтобы его отыскать. Сан- Франциско – это такое проклятое место, что точно легче найти булавку в стоге сена, чем человека в этом муравейнике. По-моему, лучше всего, если ты сам приедешь сюда как можно скорее. А когда мне удастся собрать еще какие-нибудь сведения, то я их оставлю на твое имя в отеле “Соединенные Штаты”».
– Молодец! – воскликнул старик. – Хоть он и не умеет писать, но котелок у него варит. Что он еще пишет?
– Больше ничего, только вот: «Будь здоров и приезжай скорее в Сан-Франциско. Целую тебя, твой друг Джемс Логгинс».
– А что, Джордж? – сказал старик, радостно потирая руки. – Теперь нам, кажется, больше не нужно провианта!
– Так что, мы отправимся в Сан-Франциско? – обрадовался мальчик.
– Разумеется, завтра же, прямо с рассветом.
– А наша палатка, наши вещи?
– До поры оставим их здесь. Кто знает, может быть, они нам еще пригодятся. Если мы захотим продать их немедленно, то придется отдать за безделицу.
– Но ведь здешние жулики все разворуют!
– Не думаю. Никто не знает, когда мы вернемся. Бывает, что палатки целыми неделями стоят пустые. Что в них нет золота – это каждый знает, а остального не тронут. Однако наши ружья, одеяла и остатки провизии мы, конечно же, возьмем с собой.
– Итак, в Сан-Франциско! – воскликнул Джордж с неописуемой радостью.
– Да, – подтвердил Фолс. – И вот тебе, Джордж, подтверждение того, что я давно тебе говорил: счастье никогда не приходит одно, равно как и несчастье. Вчера мы нашли золото, и вчера же пришли письма. Все к лучшему! Если бы разбойники не напали на нас в лесу и ты не ранил бы одного из них, он бы тебя не обокрал. И мы никогда бы не встретились с этим долговязым Логгинсом, который теперь считает своей обязанностью сделать для тебя все возможное. И, поверь мне, мы обязательно отыщем твоих родителей!
Их недолгие сборы вскоре были закончены. Все необходимое они приторочили к седлам и на рассвете рысью отправились в направлении столицы Калифорнии.
Без всяких приключений наши путники доехали до Сакраменто. Дальше Фолс решил следовать водным путем, оставив лошадь и осла в Сакраменто. Объезжая весь залив Сан-Франциско верхом, они потеряли бы слишком много времени.
Отыскав хорошее помещение для своих четвероногих друзей, старик с Джорджем погрузились на готовый к отплытию пароход и после недолгого и вполне благополучного плавания сначала по реке Сакраменто, потом по чудесному заливу Сан-Франциско на следующий день, с рассветом, достигли цели своего путешествия.
Бесчисленное множество кораблей стояло в бухте на якоре; одни со спущенными парусами и, казалось, без команды, другие – под парусами, как будто они только что прибыли или готовились к отплытию. Множество лодок пересекало воды залива во всех направлениях. А среди скал постепенно открывалась панорама города.
В то время Сан-Франциско являл взору путешественника невообразимую пестроту. Повсюду были разбросаны маленькие деревянные домики, лавки и палатки, а между ними гордо возвышалось несколько кирпичных строений, походивших на скалы посреди моря пестрых палаток и деревянных крыш.
– Вот город, – рассказывал Фолс, стоя на палубе рядом с Джорджем, – основанный совсем недавно, в 1839 году. В 1844 году здесь была всего пара сотен жителей. А теперь, по прошествии каких-то пяти лет, он уже дает пристанище тысячам и тысячам человек. Думаю, лет через десять мы будем считать его население уже сотнями тысяч. Место его расположения великолепное: с одной стороны узкая горная цепь, возвышающаяся на несколько сот футов. За ней шумит море, а направо, у этого маленького белого островка, – единственный выход в Тихий океан. Вся огромная бухта, простирающаяся влево на несколько миль до Сан-Хосе, а вправо и позади нас – до устья Сакраменто и реки Сан-Хоакин, со всех сторон окружена горами и обеспечивает кораблям защиту от самых сильных бурь. Везде по берегу залива теперь строятся новые города, но Сан-Франциско останется главным городом, потому что занимает самое удачное место.
Между тем пароход, пыхтя, подошел к большой деревянной пристани, и когда Джордж смог различать лица теснившихся на причале людей, он уже ни о чем больше не думал, как только о возможности увидеть среди них своего отца.
И, разумеется, напрасно. Мимо них проходило множество народу, но все это были чужие лица, которые равнодушно встречали его вопросительный
